И тут Машу осенило.
Что просил привести из экспедиции Удав Каа? Правильно, образцы живой ткани или хотя бы сведения об исследованиях американцев! Наука ради науки, понимаете ли… Интересно ему, этой упомянутой уважаемым адмиралом Бибиревым «внегосударственной силе». Напрашивается очевидный вывод — «Цезарь» принадлежит именно Удаву Каа. Но позвольте, адмирал намекнул, что говоривший с Ельцовой через Интернет человек — гениальный программист. Так сказать, «хакер от Бога». Откуда у программиста, пусть и наделенного почти сверхъестественными способностями, такое количество денег? «Юлий Цезарь» даже на самый непрофессиональный взгляд стоил много миллиардов долларов. Откуда могут взяться средства для приобретения самой последней техники, наиболее секретных разработок и компьютерных программ (следовательно, владелец корабля имеет возможность либо подкупать, либо неким образом шантажировать ученых в лабораториях мира, а с ними и военных, отвечающих за безопасность и тайну исследований…). Подобные развлечения может позволить себе исключительно богатый и влиятельный человек. Кем он может быть?
Маша вспомнила имена самых обеспеченных людей планеты. Владелец корпорации «Майкрософт» Уильям Гейтс Восьмой? Зачем ему это нужно? Безусловно, на него работают наиболее выдающиеся компьютерщики мира, но Гейтс никогда не интересовался биологией — двум богам служить нельзя. Директора «WY»? Тем более бред: они никогда не стали бы помогать русским спецслужбам, особенно после скандального судебного процесса, едва не разорившего Компанию. Господин Ван Льюен, генеральный директор «WY», наверняка хотел бы заполучить живого Иного. Да собственно, он владел им — база S-801, как выяснилось, была совместной разработкой Компании и министерства обороны США.
Кто еще? Люди, разбогатевшие совсем недавно благодаря своему таланту? Киноактеры, писатели, те же хакеры? Глупее мысли и представить нельзя… Мафия? В этом случае сам собой напрашивается вывод: если организованной преступности Европы, России или Америки требуется этот зверь, то они предпочли бы видеть живой организм, а не образцы тканей, интересные только узким специалистам. Мафия вообще занимается не биологическими изысканиями, а более прозаичным делами: торговлей оружием, наркотиками, галлюциногенной химией, редкоземельными элементами — обычные занятия преступных организаций во все времена с поправкой на космическую эру. Зачем мафии Иные? Конкурентов пугать? Держать в качестве необычного домашнего животного? Смешно!
Если «Цезарь» действительно принадлежит Удаву Каа, то следует подумать над следующим: что представляет собой «негосударственная сила», уважаемая самим всемогущим Бибиревым? Еще одна Контора, некогда входившая в государственные структуры, а затем вышедшая из-под контроля? Звучит фантастично. Ни одна держава никогда не допустит существования абсолютно независимой Конторы.
Но если последняя не вредит государству, а наоборот, сотрудничает с ним? И вдобавок владеет почти неисчерпаемыми банковскими счетами, имеет выходы на военно-промышленные структуры других стран, доступ к наисекретнейшим бумагам, содержит своих агентов влияния в правительствах? Разве Бибирев станет резать курицу, несущую золотые яйца?
«Кажется, я забралась в область абсолютных вымыслов, — с грустью подумала Маша.
— С одной стороны, ничего подобного не может существовать. С другой — «Цезарь» более чем реален. И Удав Каа переслал мне документы ЦРУ с грифом «совершенно секретно». Вдобавок он знал, о чем говорилось на совещании в Зимнем дворце, о лаборатории на Сцилле… Может быть, именно он пытался предупредить нас при помощи дурацкого мультика с Дедом Морозом? Учитывая фантом римского императора, можно предположить — у Удава чуточку странное чувство юмора».
— Что решим? — Казаков спросил больше у самого себя, нежели у других, и наконец признался себе, что выбора нет. Лейтенант в упор глянул на Гильгофа: — Вениамин Борисович, получится сделать то, о чем нас просят?
— Если подходить к проблеме с технической стороны, — с видом академика, критикующего диссертацию молодого аспиранта, изрек Гильгоф, — мы можем натолкнуться на непредсказуемые сложности. Загнать животное в корабль я вполне сумею. Затем…
Господин ученый пожевал губами, уставившись на потолок с огромным овальным светильником, на стекле которого пестрела нарисованная карта мира доколумбовой эпохи, и, подумав, сказал:
— Лично мне не хочется возвращаться на мороз. Я человек южный, люблю тепло. По-моему, «Цезарь» и его владельцы не хотят нам зла. Рассудим здраво: предложен вполне естественный гешефт — мы поможем им, они помогут нам. Лейтенант, какая диспозиция?
— Раз так, — оживился Казаков, — мы выходим наружу, отыскиваем зверя, вы, Вениамин Борисович, под нашей охраной препровождаете его в лабораторию корабля и приступаете к взятию анализов живой ткани.
— Не я, — мигом открестился Гильгоф и указал на Машу. — Я не биолог, а технарь! Пускай подобными экзерсисами занимается госпожа Ельцова.
— Спасибо, — безнадежно усмехнулась Маша. — Заставляете единственную присутствующую на корабле женщину копаться в кишках живого хищника? А вдруг он меня покусает?