Благородная физиономия его высокопревосходительства и впрямь приняла озабоченное выражение. Ельцова же не торопилась задавать вопросы. Он сам все расскажет, а если что утаит… Ну ведь не устраивать допрос с пристрастием человеку, третьему в иерархии страны по значимости после императора и государственного канцлера?
За обшивкой самолета загудели двигатели, громадная транспортная машина сдвинулась с места и наверняка начала рулежку к полосе. Маша по въевшейся привычке щелкнула замком ремня безопасности.
— Мария Дмитриевна, скажу откровенно, — меланхолично продолжал Бибирев, — жизнь вам спасло чудо. Я уже получил кое-какую информацию с места происшествия. По вам стреляли с левого берега Невы, видимо, с крыши одного из зданий делового центра.
Ельцова поняла, что имеет в виду адмирал. За Смольным монастырем, как раз между комплексом городской управы Петербурга и Александро-Невской лаврой, находился коммерческий квартал столицы — несколько высотных зданий, поднимавшихся к небу, будто сверкающие зеркальным стеклом сталактиты. На нью-йоркский Манхэттен это, конечно, мало походило, но функцию этот район выполнял приблизительно такую же: банки, резиденции крупных корпораций, петербургская Биржа…
— Сейчас мои сотрудники обследуют все возможные точки, откуда террористы могли запустить ракету по вашему автомобилю.
Согласитесь, с площадок на крышах сорокаэтажных небоскребов обзор прекрасный, особенно если найдется соответствующая аппаратура… Впрочем, это уже не суть. Я сам разберусь. Вы, наверное, напуганы?
— Подождите, сейчас я упокоюсь и тогда смогу побояться как следует, — легкомысленно брякнула Маша. — Однако простите, Николай Андреевич, я несколько разочарована.
— В чем? — поднял брови адмирал.
— Это странное покушение… Сегодня, когда приехала домой, я имела крайне необычный разговор через сеть Интернет с отлично информированным анонимом…
— Знаю, — согласился Бибирев. — Я же еще днем предупредил, что буду старательно вас опекать. Но, к сожалению, я знаю только о факте вашей беседы с неким таинственным лицом. Компьютерщики моего учреждения, увы, не отследили сигнал — ваш абонент может быть только гением-программистом, создавшим универсальную систему защиты и кодирования сигнала… Мне известны несколько таких умников, причем сорок процентов из них работают на меня или ведомство генерал-фельдмаршала Слепцова. Замечу, я просто физически не успел подключить их к линии, чтобы обеспечить ваше спокойствие… Еще сорок процентов подобных спецов служат ООН, европейцам или янкесам, а остаток — любители, неподконтрольные никому. Так о чем вы ворковали с нашим загадочным незнакомцем?
— О животных, — напрямик заявила Маша. — Иных. Это человек утверждал, будто знает о предстоящей экспедиции, и попросил меня по окончании рейса представить ему некоторые материалы. Если, конечно, американцы хоть что-то сумели узнать.
— А вы?
— Я? — Ельцовой было неудобно врать адмиралу, но… — Я кое о чем его поспрашивала.
— Сколько сулил? — быстро задал вопрос Бибирев.
— В три раза больше, чем вы, — честно призналась Мария Дмитриевна. — Но вы ведь мне ничего не обещали, кроме стандартной оплаты командировки? А ноль сверх гонорара, помноженный на три, равен нулю?
— А потом? — продолжал наседать адмирал. Маша почувствовала, как самолет, бежавший по полосе, оторвался от бетонного покрытия и резко ушел в воздух. Слегка начало щемить под ложечкой. Однако взлет ничуть не повлиял на качество изображения монитора.
— Потом? — Маша почесала в затылке. — Потом он предложил двадцать пять миллионов долларов. Или такую же сумму в рублях по официальному курсу. Мне за пять жизней столько не заработать… Я не согласилась.
Бибирев молчал, будто дожидался дальнейших признаний.
— Я… — Ельцова запнулась. — В общем, я вытянула из этого человека кое-какие сведения. Вам интересно?
Она ожидала какого угодно ответа. Теоретически Бибирев мог сейчас отдать приказ пилотам посадить самолет обратно на Ржевку и вышвырнуть болтливую госпожу консультанта из проекта, а вдобавок обеспечить Маше огромное количество самых разнообразных неприятностей. Что ей стоило разорвать связь с «мистером Всезнайкой» немедленно, в самом начале подозрительного разговора?
Реакция адмирала Ельцову просто ошеломила. Начальник службы Имперской Безопасности Российской империи пожевал губами, посматривая куда-то в сторону от видеокамеры, затем качнул головой и преспокойнейше произнес:
— Нет, не интересно. Полагаю, это была чисто профессиональная информация, а я не собираюсь забивать себе голову лишним багажом.
— Но… — заикнулась Маша.
Полагаю, это была чисто профессиональная информация, а я не собираюсь забивать себе голову лишним багажом.
— Но… — заикнулась Маша.
— Вы все правильно сделали, — пожал плечами Бибирев с самым безразличным видом. — Если когда-нибудь этот человек снова решит поговорить с вами — не противьтесь.
— Да в чем дело? — Ельцова теперь по-настоящему забеспокоилась. Чисто автоматически отметила про себя — самолет уже набрал высоту и лег на соответствующий курс. Только куда?
— Понимаете, — медленно начал адмирал, — в этом беспокойном мире существуют силы, скажем так… э-э… надгосударственные. Точнее, внегосударственные, не имеющие отношения к имперским министерствам, тайным службам великих держав или финансово-промышленным кругам. Списывать их со счетов было бы неосмотрительно, а то и глупо. В общем, сейчас ни о чем не беспокойтесь. Я подозреваю, с кем конкретно вы общались, и постараюсь проверить. А как только, — Бибирев неожиданно сменил тему, — как только мои фокстерьеры разнюхают след лисы, запулившей по вам вакуумной боеголовкой, я с удовольствием вам сообщу. Всего хоро…