Музыканты ведь такой неразумный народ. Хотят, чтоб
мы были немы, как раз когда больше всего хочется быть глухим. А сегодня
утром он сделал мне предложение на улице перед этой кошмарной статуей
Ахиллеса. Возле этого произведения искусства постоянно происходят
какие-нибудь ужасы. Не понимаю, куда смотрит полиция. За вторым завтраком я
по блеску в глазах Томми поняла, что он опять собирается сделать мне
предложение. Но я вовремя его остановила, заявив, что я биметаллистка. Я,
правда, не знаю, что такое биметаллизм. И, по-моему, никто не знает. Но это
заставило Томми замолчать на добрых десять минут. Вид у него был совсем
растерянный. Еще если б он как-нибудь поинтереснее делал мне предложение —
ну например, громко, во весь голос, — это хоть произвело бы впечатление на
окружающих. А то шепчет на ухо, никому не слышно. Когда Томми впадает в
чувствительность, он сейчас же начинает говорить, как врач у одра больного.
Я очень люблю Томми, но у него совершенно устарелая манера делать
предложение. Поговорите с ним, Гертруда. Объясните ему, что незачем делать
предложение чаще чем раз в неделю, и если уж делать, так по крайней мере во
всеуслышание.
Леди Чилтерн. Мейбл, милочка, не болтай вздора. Ты знаешь, Роберт очень
высоко ценит мистера Траффорда. Он считает, что у него блестящее будущее.
Мейбл Чилтерн. Вот уж никогда бы не вышла замуж за человека с блестящим
будущим!
Леди Чилгерн. Мейбл!
Мейбл Чилтерн. Я знаю, знаю. Вы сами вышли замуж за человека с будущим.
Ну так ведь Роберт гений, а у вас такая возвышенная, самоотверженная натура.
Вы даже гениев можете выносить. А я ни к чему такому не способна, и Роберт
единственный гений, которого я выношу. А как правило, они невыносимы. Очень
уж много, говорят, правда? Дурная привычка! И всегда думают о себе, когда я
хочу, чтобы они думали обо мне. Ох, мне уже пора на репетицию к леди
Бэзилдон. Вы не забыли, что мы устраиваем живые картины? Торжество
чего-то… не помню чего. Надеюсь, это будет мое торжество. Единственное
торжество, которое меня сейчас интересует. (Целует леди Чилтерн и уходит, но
тут же бегом возвращается.) Гертруда, знаете, кто к вам приехал? Эта
противная миссис Чивли! В сногсшибательном платье. Вы ее приглашали?
Леди Чилтерн (встает). Миссис Чивли? Ко мне? Не может быть!
Мейбл Чилтерн. А я вам говорю, это она — в натуральную величину, хотя и
не совсем в натуральном виде. Она уже поднимается по лестнице.
Леди Чилтерн. Ты иди, Мейбл, не задерживайся. Не забывай, что тебя ждет
леди Бэзилдон.
Мейбл Чилтерн. Я только поздороваюсь с леди Маркби. Она такая милая. Я
люблю, когда она меня бранит.
Входит Mэсон.
Mэсон (докладывает). Леди Маркби. Миссис Чивли.
Mэсон (докладывает). Леди Маркби. Миссис Чивли.
Входят леди Маркби и миссис Чивли.
Леди Чилтерн (идет им навстречу). Дорогая леди Маркби, как я рада вас
видеть! (Пожимает руку леди Маркби и холодно кланяется миссис Чивли.)
Садитесь, пожалуйста, миссис Чивли.
Миссис Чивли. Благодарю вас. А это мисс Чилтерн? Я очень хотела бы с
ней познакомиться.
Леди Чилтерн. Мейбл, миссис Чивли хочет познакомиться с тобой.
Мейбл Чилтерн коротко кивает.
Миссис Чивли (садится). Вчера на вас было прелестное платье, мисс
Чилтерн. Такое простенькое… и приличное.
Мейбл Чилтерн. Неужели? Непременно скажу моей портнихе. То-то она
удивится! До свидания, леди Маркби!
Леди Маркби. Уже уходите?
Мейбл Чилтерн. К сожалению. Спешу на репетицию. Я там должна стоять на
голове в каких-то живых картинах.
Леди Маркби. На голове, дитя мое? Не советую. Это, кажется, очень
вредно. (Садится на диван рядом с леди Чилтерн.)
Мейбл Чилтерн. Но это с благотворительной целью, леди Маркби. В пользу
недостойных бедняков. Единственная категория бедняков, которым я сочувствую.
Я у них секретарь, а Томми Траффорд — казначей.
Миссис Чивли. А лорд Горинг?
Мейбл Чилтерн. Лорд Горинг — председатель.
Миссис Чивли. Самый подходящий человек для этой роли — если только он
не изменился с тех пор, как я его знала.
Леди Маркби (задумчиво). Вы очень современная девица, Мейбл. Пожалуй,
даже чересчур современная. А это опасно. Можно вдруг выйти из моды. Я видела
тому много примеров.
Мейбл Чилтерн. Какая ужасная перспектива!
Леди Маркби. Ах, милочка, вам-то нечего бояться. Вы всегда будете
хорошенькой. А это самая прочная мода. И единственная, которую установила
Англия.
Мейбл Чилтерн (делает реверанс). Благодарю вас, леди Маркби, за
Англию… и за себя. (Уходит.)
Леди Маркби (обращаясь к леди Чилтерн). Милая Гертруда, мы, собственно,
заехали узнать, не нашлась ли бриллиантовая брошка миссис Чивли.
Леди Чилтерн. У нас?
Миссис Чивли. Да. Я хватилась ее, когда вернулась к себе в отель, и
подумала — может быть, я ее здесь обронила.
Леди Чилтерн. Я ничего об этом не слышала. Но сейчас позову дворецкого
и спрошу. (Звонит.)
Миссис Чивли. Ах, ради бога, не беспокойтесь, леди Чилтерн. Наверно, я
потеряла ее в театре, еще до того, как приехала к вам.
Леди Маркби. Да, наверно, в театре. Мы все теперь столько суетимся и
толкаемся, что удивительно, как на нас еще хоть что-нибудь остается к концу
вечера. Мне всегда кажется, когда я выхожу из чьей-нибудь гостиной, что на
мне ровно ничего не осталось, кроме обрывков приличной репутации, и только
одно это мешает представителям низших классов делать иронические замечания,
заглядывая в окна кареты.