Всего лишь три дня осталось у меня. Через трое суток это существо будет обладать такой силой, что с ним не сможет справиться никто. Все бумаги я отдал Сталлоне, а сам заперся в одной из темных комнат, не принимая никого. Единственным исключением была Ило. Да и то, я впускал ее только для того, чтобы она могла передать мне пищу и последние сведения о ходе подготовки моего нового снаряжения.
Несколько раз зеленоволосая пыталась меня околдовать, но я стойко отвергал любые происки колдуньи. Идя на такое дело, нужно иметь свежую голову, не забитую всякими там ля?ля?ля.
Все эти два дня, валяясь на кровати, я вытаскивал из себя все знания, которыми нашпиговали меня в свое время. Не пожалел даже Повелителя Мира. Но тот категорически отказался сотрудничать со мной на этот раз. За это я запихал его рассудок подальше и больше не лез к нему со своими вопросами. Старик действительно одряхлел.
С каждым новым часом я удивлялся, сколько жизней загублено, только для того, чтобы набить мой разум знаниями. Иногда ценными, а иногда просто пустыми. Всю чушь, что накопилась у меня, я безжалостно стирал в своей памяти.
В конце второго дня леший Пако и Сталоне принесли в мою комнату ящик, на котором, по их словам, была записана вся история нечеловеческой расы.
Ну с этим я разобрался быстро, взяв только то, что действительно представляло ценность.
На утро третьего дня я вошел в зал совещаний полный сил и бодрости, словно не было за плечами двух бессонных ночей, мучительных и тоскливых. Я чувствовал себя Богом, способным перевернуть мир. Каждая молекула моего тела была подчинена сознанию, чувства обострились до такого состояния, что казалось, перед ними нет никаких пределов. Во мне жила целая планета, со всеми накопленными знаниями и опытом. Без лишней скромности я мог утверждать, что не было в истории этого мира более разрушительной машины, чем я. Жаль только, что радость и гордость от этого чувства оказались омрачены горечью потери самого любимого человека. И жестокость моего положения заключалась в том, что я должен был уничтожить внешнюю оболочку этого человека. Я уже смирился с тем, что прежней Иннеи не существовало и никакими силами нельзя вернуть ее обратно. Силы зла редко упускают такую добычу, как верно сказала старуха.
Зайдя в зал, я почувствовал, какое громадное расстояние отделяет меня от всех присутствующих. Несомненно, в другое время и при других обстоятельствах, я представлял бы большую опасность, нежели существо в замке. Но карты были брошены, и ничто теперь нельзя повернуть вспять.
Понимают ли это все, кто сейчас жил на планете? Понимают ли они, кого из меня сотворили? Если раньше я был варрканом, пусть более сильным, нежели все остальные, но все же варрканом, то сейчас посередине комнаты стоял человек, внутри которого текла кровь тысяч и тысяч поколений, сотен могущественных властелинов и бойцов десятков давно погибших и еще живущих наций.
В общем молчании я подошел к столу, на котором лежало все мое оружие. Кроме «Лучшего», с которым я не расставался никогда и который не доверял ничьим рукам, и кроме обычного снаряжения варркана, на столе лежал очень неплохой арсенал, включающий в себя не только лучшее оружие этого мира, но и некоторые воплощенные в реальность мои собственные задумки, которые, впрочем, не имели бы никакой ценности в моем собственном мире.
Специально для меня содружеством Домового и Водяного и всех их сородичей был изготовлен пистолет. Я не показал вида, но внутри усмехнулся. Это оружие отличалось от нормального пистолета так же, как мой меч от ржавой железки. Но и оно мне могло пригодиться, чтобы в нужном месте и в нужное время выбросить из себя сжатым воздухом облако серебряной пыли. При удачном стечении обстоятельств облако могло накрыть довольно большой участок.
Несколько раз за прошедшие два дня леший предлагал мне что?нибудь из старого электронного оружия, но я наотрез отказался, считая, что оно может подвести в нужный момент. А мне было необходимо надежное оружие, например такое, как мои руки и мой меч. К тому же, я совершенно не представлял, как к этому оружию отнесутся те, для кого оно, в принципе, предназначено.
Разложив по многочисленным карманам починенного костюма все эти звездочки, шарики, ежики и прочую мелкую серебряную чушь, я занялся осмотром арбалета, которому в моем плане отводилась довольно важная роль.
Здесь лешие, водяные и домовые превзошли себя. Они угробили столько серебра, что его бы хватило, чтобы набить серебряными монетами небольшой сундучок. Впрочем, масса арбалета была только мне на пользу, так как он должен был сделать всего один выстрел. Но этот выстрел, вернее, качество его исполнения могли стоить мне жизни.
И, наконец, самая важная часть моего плана лежала под столом. Это была довольно длинная цепь со звеньями толщиной в руку. Естественно, что никакой речи о серебре не было и быть не могло. Она была сделана из самого лучшего железного сплава, который только смогли обменять лешие у горных мастеров.
В свое время Бульо поинтересовался, зачем мне такая длинная и тяжелая цепочка, на что я сказал, что в момент, когда я пущу эту цепочку в дело, ему лучше вылезти из воды и переждать это время в какой?нибудь луже. На недоуменный вопрос «почему» более догадливый Сталлоне бросил: