Все равно у меня хватило времени, чтобы подумать о том, правильно ли я сделал, что пришел сюда. Хотя я и ругал себя последними словами, но понимал, что если слухи о черном дьяволе верны, то одному мне не справиться.
Сначала — общая обстановка, затем — разведка и информация. А уж потом можно заняться и одиночной охотой. Ведь не секрет, что варркан предпочитает охотиться в одиночку. Мы, как матерые волки, всегда и везде бродим одни. Объединение варрканов не только не приносит ожидаемой мощи, но и часто оказывает вред.
Варркану нужен простор. Я не имею в виду территориальный простор. Всякое волшебство имеет размытую линию действия. А если рядом с тобой сражается такой же варркан, то десять раз подумаешь, прежде чем один раз применишь колдовство.
Вот с такими мыслями, незаметно для себя, я оказался у стола, застеленного грубым черным сукном.
Бравый вояка, тупо глядя в свою книгу и совершенно не интересуясь стоящей перед ним личностью, рявкнул: — Руку!
Я сунул ему под нос свою левую руку и подождал, пока подскочивший солдат сделает мне надрез серебряным ножом.
Секунд через десять капитан?ефрейтор поднял глаза, посмотрел на рану и, естественно, ничего предосудительного не увидел. Продолжая заполнять бланк, он все тем же рявкающим голосом спросил:
— Имя?
— Серж.
— Откуда?
— С севера.
Такой простой ответ его явно не устроил, потому что он, наконец, поднял свои глаза и рявкнул в два раза громче: — Из какого города, болван? Я не стал выяснять, кто из нас больший болван, и просто ответил:
— Из города Воема, достопочтимый капитан. Видимо, я все?таки ошибся в звании. До капитана ему было далеко. Иначе чем объяснить, что он сразу подобрел и уже ровным голосом продолжал вести опрос:
— Отца как звали? Я сказал истинную правду:
— Виктором нарекли.
Записав все, что ему было нужно, он пододвинул ко мне тетрадь: — Вот здесь прижми большой палец. М?да, чернил нет. Эти ребята, видимо, думали, что раз мы из болванов, то и руки у нас грязные. Посмотрев в книгу, я прочел: Серж Воемский. Вот так рождается история.
— Позвольте ваше перо, достопочтимый капитан?
Глаза капитана, или как его там, удивленно уставились на меня.
— Ты что, грамоте обучен?
— Соображаю немного, — ответил я, скромно опустив глаза, ругая себя последними словами за глупость и думая, как выкрутиться из этого положения. Мне совсем не улыбалось сидеть в канцелярии и изводить горы чернил и бумаги.
Капитан?ефрейтор, бурно проявляя радость, потер руки.
— Давай?давай, а то мне помощник нужен. Доброта его не знала границ. Он уже видел меня, сидящим за столом, день и ночь записывающим прибывающих новобранцев. Угу! Дождешься, как же!
Вояка?писарь услужливо протянул мне перо. Я густо обмакнул перо в черные чернила и, роняя крупные капли на книгу, понес руку к тому месту, где находились мои фамильные данные. Капитан даже ничего не сказал об оставленных мною каплях, он привстал, жадно наблюдая за тем, как я ставлю свою подпись.
Для меня это означало бы беспросветную канцелярскую каторгу. Поэтому я откинулся немного назад, закусил нижнюю губу и поводил пером над бумагой.
— Ну, давай быстрей!
Я не стал больше испытывать терпение капитана и, решившись, поставил напротив своей фамилии жирный?прежирный крест.
Следующие пять минут, сморщив от удовольствия нос, я рассматривал свою работу и совершенно не понимал, почему капитан?ефрейтор надрывает свои легкие. Ради сохранения своих нервных клеток, я не вслушивался в слова, которые звучали в мой адрес. Но ^насколько удалось уловить, самым мягким эпитетом в мой адрес было нечто, вошедшее в состав сложного предложения. Примерно это звучало так: «…скотина деревенская… вонючка… твою…».
Для капитана он ругался неплохо. Наконец поток иссяк, и капитан?ефрейтор плюхнулся без сил в свое кресло. Руки его бессильно повисли. Моя грамотность оказалась блефом, и вместе с ней лопнула мечта об отдыхе. Явно презирая меня, капитан покопался в стоящем рядом со столом ящике, достал медальон и швырнул его мне.
— Выбирай себе оружие и чтоб духу твоего здесь не было. — У меня уже есть оружие. Я развернулся и пошел к выходу из охраняемого круга. Больше от капитана мне ничего не требовалось, и я старался поскорее от него улизнуть. Но меня задержал рявкающий голос канцеляриста:
— А ну, стой! Я остановился и посмотрел через плечо.
— Что у тебя за оружие?
— Меч.
— Покажи!
— Зачем?
Капитан не выдержал и рявкнул:
— Покажи меч,…!
Мне не очень хотелось показывать свое оружие, но, по?видимому, другого выхода не осталось. Сам виноват. Он наверняка что?то заметил. Или просто рукоять привлекла его внимание, или плохо укрытое серебро. Одним движением меч оказался у меня в руках.
— Серебряный? — выражение глаз капитана мне не понравилось.
— Серебряный.
— Откуда?
— От верблюда, — честное слово, я просто не мог удержаться от старой шутки, но еще забавнее, что капитан никогда не слышал о верблюдах.
— Серебряный.
— Откуда?
— От верблюда, — честное слово, я просто не мог удержаться от старой шутки, но еще забавнее, что капитан никогда не слышал о верблюдах. — Семейная реликвия.
Капитан хищно подвигал сложенными в трубочку губами: