А что, если я ошибаюсь? Что, если все эти фигуры в балахонах с серыми ленточками вовсе не несчастные, не сумевшие найти себе место в мире межпланетных перелетов и странных, появляющихся на планете благодаря именно этим перелетам, мыслящих? Возможно, это еще и разведчики, внимательно и зорко из-под капюшонов всматривающиеся в шагнувший на их планету новый мир, подмечающие его мельчайшие особенности, в том числе и слабые места, по которым можно ударить…
Аккуратно свернув и сунув лист бумаги в карман, я повернулся к космопорту спиной и потопал к своей резиденции.
Что-то со мной творится. Может быть, это реакция на таинственное исчезновение аборигена? Может, дело в чем-то другом? В странной метаморфозе, происшедшей с ирмурянином? Ну, тут-то, скорее всего, ничего таинственного нет. Если подумать, то объяснение в данном случае найти можно.
Но все же… все же…
Было в этом деле нечто мистическое, не поддающееся рациональным объяснениям. Я чувствовал это буквально кожей, и, конечно, это мне не нравилось. Ощущение было не из самых приятных.
Мне удалось отойти от космопорта шагов на двадцать, когда у меня в кармане проснулась бормоталка.
Прикладывая ее к уху, я вполне искренне надеялся, что этот звонок не будет сообщением о новых штучках ирмурянина. Надежде моей не было суждено оправдаться.
13
— Ну, а потом? — спросил я.
— Все произошло очень быстро, — ответил старший клерк. — Он вошел в главный зал как обычный посетитель. Походка, жесты… ну, вы сами понимаете.
— А потом?
— Ну, а потом — началось.
— Что именно?
Старший клерк непонимающе посмотрел на меня. Роста он был низенького, раза в два ниже обычного человеческого, имел плотный животик и круглое, добродушное лицо с щечками, похожими на печеные яблочки. Не будь у него длинного, увенчанного на конце костяной шишкой хвоста и третьего глаза во лбу, старшего клерка можно было бы запросто принять за сказочного гномика. А так он был просто самым обычным фирянином, уроженцем планеты Фир, прославившейся своими богатейшими титановыми рудниками.
Я уточнил:
— Что именно началось?
Старший клерк беспомощно развел руками:
— Ну… такого мы еще не видели. Такого у нас еще не было.
— А точнее?
Проклятая доля стража порядка. Если не надавишь, никто для тебя ничего делать не станет, даже в том случае, если бездействие очень невыгодно им самим.
Я сделал так, чтобы в моем голосе появилась угрожающая нотка.
Чуть-чуть, но все же вполне достаточно для клерка, натренированного постоянно работать с самыми различными клиентами.
— Понимаю, — быстро сказал фирянин. — Я отнимаю ваше драгоценное время?
— Да.
— В таком случае, не соблаговолите ли…
— Короче, — рявкнул я.
Это, мне кажется, привело старшего клерка в чувство, и он сказал:
— Вы должны меня извинить. Я немного не в себе. Сами понимаете, день сегодня выдался не из легких.
— Еще бы, — без тени сочувствия в голосе, на которое, похоже старший клерк рассчитывал, произнес я. — В отличие от вас, я весь этот день провел, играя в бирюльки.
— Неужели?
— Рассказывайте дальше, — приказал я. — Итак, он вошел в зал. А потом — началось. Что именно?
— Он выхватил скример и крикнул…
— Стоп, — перебил клерка я. — Вы уверены, что это был скример?
— Да, Я не раз видел такие штуки, поскольку не всегда был клерком. В молодости мне случилось поучаствовать в инциденте у планеты Нерпы. Если вы такой помните.
Я кивнул.
Помнил. Инцидент был еще тот. Его потом во всей федерации не могли забыть очень долго.
— Ну вот, он выхватил скример и крикнул, чтобы мы все немедленно легли на пол.
— Что вы и сделали.
— Да. Я, как старший клерк, оценил опасность потери своих подчиненных как достаточно высокую и дал команду не оказывать сопротивления.
— Каким образом вы это определили? — заинтересовался я.
— Есть такие методы. Как вы понимаете, мыслящего, отобранного для моей должности, готовят находить выход из всех возможных ситуаций. Ограбление считается одной из самых сложных, поскольку частенько приводит не только к единичным жертвам, но и, например, взятию группы заложников. Ну, и так далее… По некоторым известным мне признакам я определил исходящую от ирмурянина угрозу как более чем среднюю, приблизительно на шесть целых, шесть десятых по шкале биргамской четверки. При таком высоком значении рекомендуется, во избежание напрасных жертв, временно подчиниться преступнику. Именно поэтому я отдал приказание… ну, то, которое отдал.
— Понятно, — поторопил я. — А дальше?
— Он, этот ирмурянин, убедился, что мы не думаем сопротивляться, и приказал мне встать на ноги. Он сказал, что если хоть один из нас попытается выкидывать фокусы, то он убьет всех, находящихся в помещении банка. Поскольку тревожная кнопка была уже нажата, нам надлежало выполнять все его приказания.
Я кивнул.
Ах да, тревожная кнопка. О ней в свое время меня поставил в известность Дагай Каача. Смысл ее был в том, что на Бриллиантовой, в отличие от многих и многих планет, единственным островком цивилизации был инопланетный район. На других планетах к инопланетному району прилагались заводы, шахты, промыслы, города и многое-многое другое. Здесь же ничего этого не было. Существовал лишь инопланетный район, который состоял из десятка банков, магазинов, контор по приему личинок бриллиантового муравья, мастерских по оценке и переработке тех же личинок, нескольких ресторанов и баров, в которых питались работающие в этих фермах люди, а также домов, в которых они жили.