Нет, он не устал. Но все же ему хочется спать.
Закрыв глаза, Микель отдал мысленный приказ: «Ланс, дай мне отдохнуть. Но чтобы я продолжал двигаться к дому». Он подождал какое-то время, неожиданно для себя ощутил, что «Ланселот» точно не знает, где Элиайн.
Неохотно открыв глаза, Микель заставил себя оглядеться. Многое изменилось с тех пор, как он изучал пространство несколько часов назад. Теперь поврежденный корабль вышел из зоны его восприятия.
Теперь поврежденный корабль вышел из зоны его восприятия. Пылевые облака растянулись на биллионы километров, заслоняя обзор. И в то же время множество звезд светило ярче, чем ему хотелось бы. Было больно смотреть на них. Будь то с помощью «Ланселота» или без. А ресницы слипаются, слипаются…
В конце концов, в одном из просветов он ощутил искривленное пространство на расстоянии тысячи парсеков. Это искривление, как подумал Микель, обнимает пространственный округлый изгиб, центр которого — Коре, ядро Коресека, невидимое сейчас. И свет дальних звезд, рожденных много лет тому назад, донес до «Ланселота» историю этого изгиба. И стало ясно, каков угол галактического излома, не меняющегося в течение трех тысяч лет, и в каком направлении ядро.
Рядом с Коре, как он знал, лежит Черное Созвездие. Микель посмотрел в эту сторону, где замерли звезды Коресека, и взяли верный курс. Нетерпеливо он отталкивал осколки материи, боялся, что «Ланс» разовьет свою максимальную скорость, с которой он не сможет совладать.
Впереди — дом. Элиайн.
Но прежде чем он осознал эту мысль, перед ним распласталась темная масса Черного Созвездия. Солнце его планеты все еще невидимо, но он знал, что оно там, как огромный изумруд на черном бархате, где-то там, впереди, виделось кольцо орбиты Элиайна.
Но через мгновение слезы затуманили глаза.
— Мама,- прошептал он, протянув руки. «Ланселот» уже не нуждался больше в осознанных командах. Осколки материи на его пути раскрошились.
Когда он вновь смог осмотреться, он увидел, что мир еще раз изменился: звезды собирались в кластеры, центр их вращения — созвездие, в которое он устремился. Свет их из белесого превратился в голубой.
Оглянувшись, Микель увидел, что оставшиеся позади звезды приобрели красноватый оттенок. Вокруг Микеля вился черный пояс пустого неба. Он неожиданно почувствовал, что его тело меняется — пальцы стали короче; когда он вытянул руку, плечи раздвинулись, медленно удлинилась шея.
Он знал — это иллюзия, и он старался не обращать на это внимание.
Появились и другие изменения, но он пренебрег ими. Сейчас скорость его полета приближается к скорости света. Но темная масса Созвездия, окруженная ореолом голубых солнц, все равно оставалась очень далеко. Он словно полз по темному безмолвному пространству.
Он протянул руки туда, где, наверное, его дом, туда, где его ждет мать. Но часть его рук словно исчезла, растворившись в экваториальной полосе пустоты. Руки «Ланселота» — Микеля сложились в туго сжатое кольцо, почти невидимое в голубом звездном свете.
Микелю показалось, что он слышит какой-то звук — это было похоже на шорох тяжелой автомашины, проезжающей по пустой ночной улице. Это — скорее всего, призыв на помощь, оставленный кем-то на бесконечной дороге Вселенной.
— О, «Ланселот», я должен закрыть глаза! Я должен — не знаю, как — попасть домой. Где я засну. «Ланселот» позаботится. Как-нибудь… И Микель уснул.
ГЛАВА XII
— Почти как в давние времена, Элли. Почти.
Она слышала эти слова уже несколько раз.
Голос был похож на человеческий и очень знаком. Но сдобренный механическими интонациями.
И наконец, она поняла: Боже, это же голос Фрэнка!
На этот раз Элли очнулась не привязанная к койке корабля «хороших организмов». На ней был обычный скафандр, и она лежала на обычной кушетке. Там и здесь ее взгляд находил нечто новое в интерьере каюты, но основные очертания, обычны, цвета остались теми же. Они не изменились за десять лет. Нет, даже больше, чем десять.
— Фрэнк, Фрэнк! — глядя сквозь предусмотрительно открытый люк в соседнюю каюту, она словно видела вновь Фрэнка, того, которого знала, готового к бою. Его оружие, приборы почти не изменились. Еще десять лет назад Элли казалось, что этот корабль-разведчик — продолжение Фрэнка.
Или же…
Нет, не может быть, чтобы это была уловка берсеркеров.
Или все же!
— Фрэнк! — вновь позвала Элли, пытаясь привстать. Она не была привязана, но чувствовала себя достаточно слабо, тело ее изнемогало. Только сейчас она заметила, что несколько трубок подсоединили ее к медиороботу. Отказавшись от мысли встать, она откинулась вновь на кушетке, стараясь спокойно перенести боль: в конце концов именно боль свидетельствовала о том, что реальность существует.
— Элли! — донесся знакомый голос из соседней каюты.- Я знаю, что ты вернулась. Добро пожаловать! Она пробормотала что-то неразборчивое.
— Я нашел тебя в спасательной капсуле. Ты это помнишь?
По легкому шуму, тихим звукам она без труда определила: они летят со скоростью, близкой к скорости света.
— Как ты попала туда? Это — капсула с корабля с «хорошими организмами». Мне нужно знать, уцелел ли еще кто-нибудь?