Раздался голос доктора Иайнари. Наверняка ученый чувствовал, что его, возможно, записывают:
— Сегодня мы хотели бы начать с использования простого приливного коллектора по модулю силовой энергии.
..
Раздался голос доктора Иайнари. Наверняка ученый чувствовал, что его, возможно, записывают:
— Сегодня мы хотели бы начать с использования простого приливного коллектора по модулю силовой энергии. Он будет постоянно подавать питание, маневрировать. Для первого испытания — только примитивные маневры. Испытуемый поднимается над землей на высоту двух-трех метров, не выходя за пределы сетки, затем под контролем спустится. Если все пройдет успешно, мы попробуем усложнить задачу.
Микель знал, что у «Ланселота» есть тоже источник питания, есть водородная лампа — по размеру намного больше, чем, вроде бы, требовалось, но уж такова была задумка создателей. Лампа маячила в полутора метрах позади плечевого покрытия в скафандре Микеля. Она существует (так пояснили инженеры) только в квазиматерии; молекулы когда-то твердого тела были представлены перекрещиванием силовых траекторий. Но лампа работала! Конечно, как говорил один из ученых, твердая материя — это не более, чем модель, сочетание неощутимых частиц, существование которых Микель осознавал с помощью новых чувствительнейших приборов.
Ощутив возможность использовать энергию лампы, но не очень еще понимая, как именно это сделать, Микель в скорости совсем позабыл о ней. Медленно поворачиваясь на месте, как его учили во время подготовки, он заметил, что на отдаленных склонах кратера мелькают люди в скафандрах. Некоторые из них исследователи. Судя по звукам и ощущениям, которые доносились до каждой его клеточки, Микель понял, что многие люди несли здесь службу наблюдения.
— Иди сюда, Микель!
Его повели по участку, обозначенному огромной желтой буквой «X». Микель остановился в центре участка. Откуда-то неожиданно донесся голос его матери, голос пробивался сквозь различные шумы. Где-то там, внизу, она продолжала оживленно беседовать об искусстве…
Что, если взять кусок дерева и рукой, облаченной в перчатку «Ланселота», нанести узор ножом? Эта мысль увлекла Микеля, но ненадолго.
— Все в порядке, Микель?
— Да. Все в порядке.
Люди стояли на расстоянии метров десяти от желтого обозначения «X», роботы находились еще дальше.
— Не будет никакого специального сигнала. Счета тоже не будет. Ты готов оторваться от земли? Осторожно… Не волнуйся…
Он не сомневался, что в «Ланселоте» он сможет перемещаться так, как никогда. В тот момент, когда его ботинки с мягкими подошвами оторвались от земли, нарастающий потенциал ускорения показался почти реальным. Микель закачался, как новичок на велосипеде. Вокруг него — голоса, бормотание, всплески подавляемого удивления. Но это не должно было его отвлекать. Один голос — напряженный, ободряющий — донесся более явственно, но Микелю он тоже показался неважным. Ему было ни к чему одобрение, он понял, что сейчас уже никто не сможет дать ему ценных советов. Теперь у него зачатки нового, иного мировоззрения.
Микель медленно плыл над поверхностью, прислушиваясь к своим ощущениям. Под ним — Мунбейз, он словно чувствует гармонию ее вращения, повторение цикла перемещения Луны, и далее — Земли, затем их перемещение вокруг Солнца, и удаление системы к неведомому созвездию, которое никто не смог бы увидеть в небесах Элиайна.
Монотонный голос продолжал подбодрять его, видимо, желая стать импульсом для Микеля. Мальчик медленно повернулся, на полупрозрачном скафандре играли яркие блики.
Теперь поднятые вверх лица людей стали не видны. Школьная пьеса? Никогда еще в жизни не был он в центре столь пристального внимания.
— Интересно,- подумал Микель,- а будут ли они мне аплодировать, если все пройдет успешно?
Он поднял правую руку (жест из пьесы) и все воспринимающими пальцами коснулся натянутой сетки. Кажется, ему говорили, что она на высоте трех метров над поверхностью платформы.
Словно следуя его жесту, поплыли вправо провода, передатчики и другое, но только в иной форме — не в той, какой их привык видеть человеческий глаз.
«Иди к нам! Будь…»
Откуда этот призыв? Берсеркеры? Будь? Кем? Чем? Тем, что можно назвать словом «машина», хотя в человеческом языке нет точного обозначения… Хороший организм?
Медленно, словно усталый пловец в океане, Микель передвигался вдоль сетки. Голос, который ободрял его, принадлежал Тупелофу, как он теперь понял. Взволнованные слова продолжали преследовать. Мальчик послушно вникал в их загадочный смысл. Повинуясь указаниям, он вновь вернулся к тому месту, с которого взлетел.
Как только его ноги опустились на желтый «X», люди столпились вокруг. Микель облокотился на один из ящиков. Он старался сохранить дистанцию между собой и людьми.
После первого шквала вопросов, обращенных к Микелю, ученые начали совещаться между собой.
— Впервые, когда я испытывал снаряжение,- сказал Фрэнк,- я черт возьми, чуть не прорвался сквозь сетку. Как и еще один человек кто более-менее подходил для роли испытуемого. Мы ожидали, что ты тоже взлетишь. Но решили ни о чем не предупреждать, чтобы ты сам поступил так, как считаешь нужным.