А товарищи ничем не могли помочь, занятые борьбой с мелкими, но не менее опасными врагами.
Удивительно, но вся эта кутерьма, происходящая вокруг Даньки, никоим образом не касалась его самого.
Ее волны как будто огибали парня, не причиняя ему ни малейшего вреда. Словно он находился в некоей виртуальной компьютерной игре, где все было максимально приближено к реальности и все же таковой не являлось. Неужели это результат действия талисмана акху? А он-то воспринял обещания Стоящего У Тропы скептически.
Метрах в пяти от Дани некая крошечная мерзость, напоминающая безобидную обезьянку, атаковала десятника Сенмута. Если бы не редкая малинового оттенка шерсть, не чешуйчатый хвост и костяной гребень на спине, не раздвоенный длинный язык мертвецки-синюшного цвета и не длинные, хищные клыки, торчавшие из пасти, — ни за что не отличишь от обычных мартышек. Оттолкнувшись всеми четырьмя руками-лапами, она ловко избегла удара копья и запрыгнула на плечо Сенмуту, намереваясь впиться в яремную вену длинными зубами.
Оттолкнувшись всеми четырьмя руками-лапами, она ловко избегла удара копья и запрыгнула на плечо Сенмуту, намереваясь впиться в яремную вену длинными зубами.
Одним движением египтянин сорвал тварюгу с плеча и схватил за горло, держа на вытянутой руке. Пальцы воина уже начали сжиматься на горле мутанта, ломая хрящи, когда тот вдруг плюнул в лицо египтянина какой-то зеленой дрянью.
Отшвырнув тварюгу, Сенмут закрыл лицо руками и с воем упал на песок. Затем вскочил, слепо заметавшись. Даниил с ужасом увидел, что лицо несчастного представляет собой пузырящуюся кровавую маску. Плоть растворялась, съеденная ядовитой слюной.
Маленький убийца, довольно расхохотавшись (не дай бог еще услышать этот визгливый хохочущий тенорок), скрылся за барханом.
А потом передовые твари ворвались на стоянку отряда, проскочив мимо археолога. Ни одна из них не обратила на него никакого внимания, зато спрятанный под шкурой амулет стал из просто холодного обжигающе ледяным.
Замелькали мечи и копья, на песок хлынула кровь — алая людская, и оранжевая и синяя — чудовищ. А Даниил стоял, не зная, что делать. «Что с принцем?!» Джедефхора нигде не было видно. Взгляд археолога вновь метнулся туда, где находились их животные. Половина лошадей недвижно лежала на земле, и змееногие твари уже обглодали на иных мясо до костей. Но оставшиеся кони и особенно верблюды не сдавались — сбрасывали пытавшихся добраться до шеи обезьянопауков, топтали извивающиеся тела сухопутных мурен.
Вот к одному из «кораблей пустыни» подбежала четырехрукая пятнистая горилла. Ее палица совершенно неподъемного вида была залита кровью. Грозно рыкнув, занесла свое оружие…
Но тут ближайшая кобыла ловко лягнула монстра задними ногами, так что тот рухнул навзничь — рыхлый песок не удержал тумбообразные нижние конечности. И через секунду на его череп обрушились передние копыта Серебряного. Еще с полминуты конь Джедефхора с победным ржанием исполнял пляску смерти на дергающемся мохнатом теле. В воздухе засвистели стрелы. Подняв глаза, Данила обнаружил на гребне холма десятка с полтора воинов во главе с Джедефхором. Их пальцы бешено рвали тетивы, белое оперение стрел так и мелькало. Стволы пальм им не мешали — не зря египтяне считались лучшими лучниками в то время.
Бестолково мечущиеся твари начали падать на песок, пронзенные бронзовыми и обсидиановыми наконечниками. Раненые чудища бились в конвульсиях, громко вопили — хотя далеко не у всех стрелы поразили жизненно важные органы.
Кучка рукастых обезьян попыталась перейти в контратаку, завывая и меча в стрелков камни и дубины. Это стоило жизни троим воинам, упавшим с раскроенными черепами, но до вершины не добежало ни одно из ужасающих созданий — последнее рухнуло со стрелой в брюхе шагах в пятнадцати от Рахотепа.
С удивлением Даниил созерцал эту картину — стрелы обрели невероятную, небывало убойную силу, приканчивая жертвы буквально в считанные секунды. В голову пришла мысль о магии. Он даже завертел головой, надеясь где-нибудь обнаружить присутствие кого-либо из стана неприятелей акху.
Тем временем, после того как атака захлебнулась, злобная мелочь, плача и вереща, начала разбегаться прочь. Уцелевшие антропоиды, тоже пятясь, покинули поле боя. Должно быть, искры разума все же присутствовали в их мозгах, так же как инстинкт самосохранения — сказывалось наследство предков, благодаря которым противоестественной магией-наукой акху они были сотворены когда-то…
Отойдя на расстояние полета стрелы, все монстры сбились в одну кучу. Их было еще достаточно много. Гораздо больше, чем горстки защитников оазиса Сафра. Что-то они предпримут? Вновь ринутся в атаку или…
Вот страшилища выстроились в клинообразную колонну, и та, словно подчиняясь команде, устремилась в глубь пустыни.
Прошло несколько минут, полных тревожного ожидания, стонов раненых, визга издыхающих и добиваемых хурсарков, перемешанного с проклятиями людей, прежде чем египтяне поверили, что битва закончилась.
Закончилась их победой… если это можно так назвать.
Даниил не был знатоком военной истории, в армии не служил, да и прибыл из относительно мирного времени, хотя в военном деле немного кумекал (не зря же вырос в офицерской семье). Но будь он даже полнейшим профаном, все равно бы понял, что отряд практически разгромлен. И потеря коней и вьючных животных едва ли не страшнее потери людей, ибо пешком пустыню не пересечешь.