— Кто мне объяснит, почему шум? — с досадой повторил пришедший. — И встаньте, наконец!
Данька поднялся и исподтишка принялся разглядывать новое лицо.
Это был парень лет шестнадцати или около того. Стройный, но не очень высокий, с изящными руками и ногами. Красивое лицо с тонкими чертами пылало гневным румянцем. Голову юноши покрывал полосатый платок — немее, положенный по статусу фараону и его близким. Как и Данила, молодой человек был бос и полуобнажен. Из одежды на нем имелся лишь традиционный передник. Но не гладкий, а гофрированный. Он поддерживался широким поясом из змеиной кожи с металлической пряжкой в виде овала-картуша с превосходно исполненными иероглифами.
«Джедефхор», — прочитал надпись молодой археолог. — Ага! Хозяин припожаловал».
— Всему виной, о милосердный царевич, — выступил вперед «шеф», постаравшийся сменить кислую мину на своей физиономии на более приветливую и подобострастную, — этот никчемный неджес.
Принц перевел взгляд на Даньку. Москвич с удивлением отметил, что глаза у Джедефхора были… голубыми.
— Ты снова проштрафился, Джеди?
«Ого, да мы, выходит, лично знакомы с его высочеством!»
— На этот раз дело зашло далеко, клянусь светлым Ра-Атумом! Этот негодяй, напившись вдрызг, зверски избил достойного Неферкаптаха, своего опекуна. По своему милосердию, купец ограничился лишь тем, что отказался впредь вносить плату за обучение этого злодея ремеслу писца. И вот, вместо того чтобы покаяться и достойно принять наказание, этот помет шакала начал бахвалиться, что пишет лучше любого из нас. Представляете, ваше высочество! Он, который еле-еле способен нацарапать пару священных знаков, именует себя искусным писцом! Уморил, клянусь светлым Ра-Атумом, уморил!
Царевич снова вонзил в Горового цепкий взгляд холодно-ледяных очей.
— Ты говорил это, Джеди?
Парень принял вызов:
— Да, ваше высочество!
— Охальник! — заорал «кисломордый». — Как стоишь перед принцем? Очи, опусти очи долу, мерзавец!
— Остынь, Чипсеска! — осадил его Джедефхор. — Лучше подготовь все к испытанию. — Он опять повернулся к Даньке. — За свои слова нужно отвечать, Джеди. Ты согласен?
— Полностью, великий господин!
— Итак, если ты сейчас удивишь нас своим каллиграфическим искусством, то можешь считать себя прощенным.
Твое дальнейшее обучение и совершенствование в мастерстве я возьму на свой счет…
— Но, ваше высочество!.. — налился краской Чипсеска.
— Если же твои слова — не более чем пустое бахвальство, — продолжал голубоглазый принц, — то твоя участь будет печальной. Тебя ждут галеры, Джеди. А перед отправкой на них — хорошая порка. Ну, ты согласен?
Горовой сделал вид, что колеблется. Чипсеска, хихикая, довольно потирал руки. «Ну, погоди, шеф!»
— Согласен, светлый принц!
В небесных очах Джедефхора полыхнуло веселое пламя.
— Письменные принадлежности сюда!
Каи, суетясь, принес пару листов папируса, краску и кисточку для письма. Данька с видом тонкого знатока пощупал кисть. Нормально, тонкая. Приятель расстарался.
Расстелив перед собой желтоватый папирус, студент примерился, как станет писать. Вообще-то следовало бы расчертить лист для верности, чтоб строчки были ровнее. Но пусть, сойдет и так.
— Готов? — поинтересовался с улыбкой принц. — Да!
— Начнем! Чипсеска, диктуй! Только не спеши! Пусть все будет по-честному.
— Хм, — поджал губы жрец, но, не смея ослушаться повеления царевича, начал медленно, по складам читать:
— «Сделайся писцом! Он удален от мотыги и кирки. Ты не будешь носить корзину, избавит это тебя от доли гребущего веслом. Писец — это тот, кто облагает Верхнюю и Нижнюю Земли, кто получает от них подати, кто исчисляет имущество всякого…»
Данька улыбался. Текст был ему хорошо знаком. Он знал это школьное древнеегипетское упражнение наизусть. Потому кисточка в его руках ласточкой летала по поверхности листа. Студент перестал вслушиваться в диктант, писал по памяти.
Он не мог заметить, как вытягивалось лицо Чипсески, с ужасом следящего за движениями руки псевдо-Джеди. Тот же благоговейный страх был написан на лицах помощников начальника канцелярии принца и толстяка Каи. Даже принц, казалось, слегка растерялся. Его тонкие светлые брови удивленно вздернулись вверх, а взгляд забегал по комнате и вдруг остановился, наткнувшись на разлегшегося под одним из столов Упуата. Всего несколько секунд продолжался поединок человеческих и волчьих глаз, после чего Джедефхор почтительно склонил голову. — Чудо! — раздался громкий шепот. Это не смог сдержаться бедняга Чипсеска, потому что испытуемый закончил писать раньше, чем экзаменатор дочитал свой диктант до конца. Нетвердой походкой жрец прошествовал к столу и отобрал у Даньки папирус. Пробежав его глазами, он страдальчески скривился и с поклоном передал лист принцу. Джедефхор, косясь то на волчка, то на Горового, ознакомился с результатами экзамена.
— Ты победил! — признал голубоглазый. — А теперь следуй за мной!
Он вышел вон из канцелярии, Данька и Упуат подались за ним.
— Чудо! Чудо! — несся им вслед взволнованный голос Чипсески.
Глава четвертая
ПРОПАВШИЙ АРХИТЕКТОР
— Верхом на лошади когда-нибудь ездил? — как бы невзначай поинтересовался принц, когда троица оказалась на улице.