Царская дыба

* * *

В общем-то, зрелище того, как окровавленные русские храбрецы сами со всех ног выскакивают из леса и падают оземь у его замка дерптскому епископу понравилось. Поначалу они выскакивали по одному, потом по двое, затем непрерывной чередой. Однако вскоре поток начал иссякать, и правитель понял, что прибежали все.

Он спустился вниз, позвав с собой как раз вернувшегося от Сапиместки Флора, вышел из замка. Анчутки в это время подносили и скидывали у ворот вооружение налетчиков, и священник с усмешкой услышал как охнул за спиной его главный телохранитель. Однако Флор был достаточно храбр, да и навидался на службе всякого, а потому в бега не ударился, всего лишь спрятавшись за спину господина и мелко крестясь.

Правитель прошел вдоль тяжело дышащих, изможденных людей, и понял, что триумф его безнадежно испорчен — побежденные находились в таком состоянии, что просто не осознавали своего ничтожества и своего поражения. Убей их — только обрадуются, поскольку смерть принесет им долгожданный отдых.

Пытай — они слишком истерзаны, чтобы лишняя боль вызвала достаточный в качестве наказания страх. Он нашел певунью в разодранном в клочья платье, поднял за плечи, жалостливо покачал головой:

— Эк тебя… Ладно, сейчас станет легче.

— Мой господин, — узнав епископа, прошептала Инга и облегченно улыбнулась. — Вы нашли меня…

— Флор! — щелкнул пальцами правитель.

— Вы нашли меня…

— Флор! — щелкнул пальцами правитель. — Согрейте кадку воды, и мою постель, приготовьте чистые тряпицы. Затопите в малом зале камин. Всех остальных — в подвал. Оружие соберите, да отдельно бросьте. Посмотреть хочу, чем воевали вороги.

— Всех вместе согнать, господин епископ? Али баб… — Флор откровенно ухмыльнулся. — Али баб отдельно?

— Баб? — правитель еще раз окинул взглядом лежащих пленников, и увидел только одну. — Девку ко мне в подвал. На Андреевский крест привязать.

— Слушаюсь, господин епископ.

Встреча со своим повелителем придала Инге немного сил, и она смогла дойти до малого зала своими ногами, лишь немного опираясь на руку священника. Однако, стоило ее телу погрузиться в теплую воду кадки для купания, как глаза тут же сомкнулись, и она заснула.

Дерптский епископ приказал позвать замковых прачек, и они с предельной осторожностью отмыли девушку от крови, замыли раны и кровоподтеки и перенесли ее в постель. Стало ясно, что ни сегодня, ни завтра она не сможет ни петь, ни даже ходить. Прочие пленники находились в не лучшем состоянии, и о допросах или развлечениях с ними на ближайшие дни стоило забыть.

Да и какие тут могут быть развлечения с пленниками? Ни ямы с крокодилами нет, ни цепных тигров. Ни даже камеры со змеями, в которых обреченные часами скребут ногтями стенку, стремясь забраться повыше от ядовитых тварей, или сутками стоят на одной ноге в окружении гибких тел, боясь на кого-нибудь наступить.

Впрочем, бывают и более утонченные способы времяпровождения. Например, беседовать с посаженным на кол раджой о красоте весенних цветов, обещая за каждый неучтивый ответ сажать рядом на колышек по его ребенку. Или расспрашивать у раздавливаемого камнями, что он видит и чувствует, вступая в царство мертвых. Благодаря этим тщательным научным изысканиям его монахами даже была написана великая — можно не бояться этого слова — «Книга Мертвых». А смерть многих обреченных оказалась далеко не напрасной, послужив средством постижения неизвестного, подвигнув развитие науки. Интересно, уцелела ли она, эта книга? Или смыта беспощадными потоками времени?

Дерптский епископ вздохнул: приключение, начавшееся, как неприятность, продолжившееся напряженным преследованием и закончившееся безусловной победой, осталось позади. Давненько он так не взбадривал свою кровь! Разве войну начать? Но война — это совсем другое. Это большие армии, неожиданные удары, крупные сражения, где можно потерять свое тело. Нет, с маленьким приключением, охотой на отрядик, неспособный дотянуться до него через головы сотен воинов, подобную опасность не сравнить. Вот разве просто охоту организовать…

Но пока в распоряжении правителя имелись только вино и вытянувшая вдоль подноса грустную мордочку, целиком запеченная лань.

Глава 2. Ниточка

— Все-таки, ты диво, как хороша, Инга, — с улыбкой покачал головой епископ, и привлек ее к себе, посадив на колени. Провел костяшками полусогнутых пальцев по виску, поправляя локон, поморщился, обнаружив там все еще не заросшую ссадину.

— Что? — моментально почувствовала перемену его настроения певица. — Что там?

— Ничего, — он прикоснулся губами к ее виску, потом глазу, щеке, прильнул к губам. — Ты удивительно прекрасна, Инга.

— Мой господин, — немного отодвинулась она и облизнула пересохшие губы. — Мой господин, вы не станете казнить моих друзей? Они ведь не знали, что я нахожусь здесь добровольно. Они хотели спасти меня из плена.

— Казнить? — пожал плечами священник.

— Хорошо, если ты этого просишь, то не стану. Их можно продать туркам или французам в рабство, можно оставить сидеть в подвале, можно отдать на суд Ордену.

— А отпустить нельзя?

— Отпустить? — дерптский епископ рассмеялся. — После того, как они разграбили замок и убили многих моих кшатриев? Если их отпустить, то увидев безнаказанность твоих друзей, это захочется сделать кому-нибудь еще. Должно пройти хотя бы несколько лет, прежде чем смертные забудут их преступление.

Страницы: 1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98