К нашему столику подсел эльф. Не имеет смысла его описывать, потому как ничего особенно выделяющего его из других эльфов я не заметила. А вот Ирка, видимо, считала по-другому. Ее взгляд застрял на Ашино и более не двигался, а с лица не сползала мечтательная улыбка. Отчасти я даже позавидовала ей. У меня никогда не возникало такое чувство, как любовь с первого взгляда. Да уж если и возникнет когда, то будет каким-нибудь дефективным.
Ако'Йели познакомила нас с братом (или его с нами). Ашино галантно раскланялся и тут же сообщил, что знает моего брата.
— Мы вместе играли в скард. Только потом его исключили за нарушение дисциплины. А вообще с ним игра всегда была интереснее. И уж на сто процентов никто не мог предугадать действий нашей команды.
Кстати, вы слышали, что нашу команду сняли с соревнований?
— Как сняли?! Кто?! — расстроилась Ако'Йели.
— Декан сказал, что мы больше не участвуем, потому что не умеем контролировать ситуацию.
— Не поняла, — честно призналась я.
— Да что тут непонятного? Шерн и Кари сделали большую глупость — разозлили анкарру. Да еще, судя по слухам, и ее родственника. Спасибо, Дар успел вмешаться…
Ашино уставился на меня с явным подозрением. Иринка уже тихо сползала под стол от хохота. Ну и что прикажете мне делать в данной ситуации?!
Я прислушалась к своим ощущениям. Моя вторая сущность не подавала видимых признаков раздражения. Хорошо: значит, Ашино не враг.
— Анкарра… ха-ха-ха… она… — пыталась сквозь смех сообщить новость Романова.
Эльфы не поняли. Дубль-два в Иркином исполнении дал тот же результат. Пришлось взять инициативу в свои руки и скрепя сердце сообщить:
— Она хочет сказать, что анкарра — это я.
— А, ну я так и подумал. Получается, что второй — это Олег? — спокойно поинтересовался Ашино.
Ни истерик, ни воплей, ни даже банального вздрагивания… Он так спокойно принял известие, что сидит рядом с анкаррой, которая еще вчера едва не прикончила двух его друзей. С этого момента я его зауважала.
— О, Творец! Через пять минут пара начнется! — внезапно подскочила Ако'Йели.
Мы сорвались с мест и со всех ног помчались на занятия. О, что это была за гонка! По дороге мы приложили дверью какого-то препода, но извиниться не было времени. На лестнице нам попался под ноги старшекурсник. Он оказался проворным и резво отскочил в сторону. Второй оказался не таким ловким и был затоптан.
Как ни странно, на пару мы успели. Только уселись за парты, как вошел преподаватель. Невысокий худой старик в чистеньком сером костюме самого что ни на есть земного покроя. Редкие седые волосы были гладко зачесаны назад. Шел он невероятно величественно. Такие обычно считают всех студентов непроходимыми тупицами, а занятия ведут так, словно делают огромное одолжение.
— Меня зовут Василий Лукьянович Мировой. Я буду вести у вас мироведение.
Иллюзий я не испытывала, поэтому не очень расстроилась, когда поняла, что этот интересный предмет в исполнении профессора обещает быть нудным. Спустя час даже самые стойкие начали зевать. В нашей группе оказалось всего двое русских, то есть я и Романова, и Мировой пообещал нам пристальное внимание, а другими словами — придирки со стороны соотечественника.
— Ничего себе «мировой»! Да он нас со свету сживет, хрыч старый! — недовольно проворчала Ирка.
— Романова, вы что-то сказали? — Дед подозрительно оглядел студентку.
— Я говорю: «Ах, какой интересный предмет», — не моргнув глазом, соврала Ирка.
— Ну если так, Романова, то вам будет несказанно приятно подготовить к следующему занятию реферат на тему «Миры Куирского Треугольника Времени», — довольно потирая потные лапки, сообщил Мировой.
От такой «радости» Ирка едва не свалилась со стула. Я успокаивающе похлопала подругу по руке, за что тоже получила задание написать реферат. За компанию с нами сия сомнительная честь досталась и гному, который умудрился на паре рассчитывать размеры новой секиры.
— Черт! — ругалась Ирка на перемене. — И почему этот дед так не любит соотечественников?!
— И гномов! — внес свою лепту наш пострадавший одногруппник, пряча лист с расчетами в сумку.
— И гномов, — согласилась Романова.
Ругая Мирового на чем свет стоит, мы дошли до следующей аудитории. Надо признаться, что с непривычки все уже устали и едва ли слушали спокойный голос преподавателя по теории измерений. Он не настаивал на всеобъемлющем внимании, сказал, в каких книгах можно найти нужный материал, и отпустил нас.
Добравшись наконец до комнаты, мы свалились прямо в гостиной. Сил не было. Даже неземная красота Ирки как-то поблекла.
— Ща умру, — пообещала Романова.
— И я, — поддержала я ее инициативу.
— Может, все не так страшно? — послышался от дверей голос Олега.
Мы синхронно развернулись к нему. В руках брат держал небольшую бутылку и радостно улыбался.
— Ир, он нас уже поминать собрался, — решила я.
— Не поминать, а воскрешать! — торжественно возвестил Олег, разливая содержимое бутылки и протягивая нам бокалы.
Я осторожно понюхала. Пахло апельсинами. Ирка залпом осушила бокал и блаженно зажмурилась. Не отравилась и не захмелела — значит, пить можно. Я пригубила напиток. По вкусу — обычный апельсиновый сок, только синего цвета. Допив, я почувствовала, что усталость проходит.