— Ваши конкуренты, похоже, думают иначе, — сказал я.
— Корпорация Кубаяши основана азиатами и состоит в основном из азиатов, — сказал Тайрелл. — Совершенно иной склад мышления. Не лучше, не хуже нашего. Просто иной. У них есть железная выдержка, дисциплина, у них есть многовековые традиции безусловного подчинения вышестоящим. Типичный пример их мышления — кодекс чести самураев, бусидо. Это самый известный пример. Но есть и другой, не столь известный. Кенридо — путь чиновника. И они готовы четко следовать этому пути. Мы — другие. За время существования нашей корпорации было предпринято несколько попыток перейти к демократической форме управления. Ничего хорошего не вышло. Каждый раз конкуренция оказывалась ужасной и обретала самые отталкивающие формы. Руководящие кресла добывались при помощи заказных убийств, сотрудники нанимали диверсантов, чтобы те подкладывали бомбы, дискредитируя чужие проекты. В результате все были заняты междоусобной грызней, а дело стояло на месте. Какой смысл сидеть и прилежно корпеть над порученной тебе работой, ожидая повышения на очередную ступень, если гораздо легче и быстрее занять вакантное место, убрав своего конкурента?
— Вы живете по законам джунглей, Тайрелл.
— Жили, — поправил он меня. — Опыт не удался, и все вернулось на круги своя. Президент корпорации Тайрелл — нечто вроде конституционного монарха с широкими полномочиями, хотя пресса постоянно пытается выставить меня монархом абсолютным. Монархия… Монархия сужает конкуренцию до очень ограниченного круга лиц, но не устраняет ее полностью. Всегда находятся члены королевской фамилии, желающие занять… э… трон. У меня много детей. Среди потомства не всегда находятся талантливые люди, а у монарха должна быть возможность выбора. Многие средневековые короли потерпели крах из-за своего недееспособного наследника, потому что у них было по одному-два сына. У меня же их тридцать девять. Не буду отрицать, среди них полно разгильдяев, оболтусов и балбесов, ведущих никчемную жизнь плейбоев, но есть также и талантливые инженеры, менеджеры, прирожденные руководители, и их не так уж и мало…
Тайрелл явно нервничал.
Образ живого бога, ну, пусть даже полубога, который он постоянно пытался присвоить, никак не вязался с его поведением. Он выглядел престарелым отцом семейства, молодящимся и обладающим своеобразными взглядами на воспитание детей, но на межгалактического монстра коммерции не тянул.
Или он играет роль? Чего ради ему вздумалось ломать комедию перед рядовым гвардейцем, не имеющим реального веса по сравнению с занимаемым Стивеном положением?
Или его иногда просто клинит?
Он одарил меня пристальным взглядом стальных глаз средневекового диктатора и снова заговорил.
— Я стар, — изрек он. — На данный момент я один из самых старых людей в Галактике, возможно, даже самый старый, если не считать этого… сейчас неважно. Как вы думаете, сколько мне лет?
Ну, насчет самого старого человека в Галактике это он загнул. Я всегда был уверен, что самый старый служит у нас в Гвардии, возглавляет группу ликвидации и зовут его Рейден. Не его ли он имел в виду, говоря, что это неважно? Вряд ли.
Ну и сколько лет Стивену Тайреллу? Я бросил оценивающий взгляд. Выглядит на сорок-сорок пять линейных; никакой синены кожи, обычной после некоторого количества мафусаилизаций, не наблюдается. Кавказский долгожитель он, что ли?
— Сто-сто двадцать, — выдал я наугад. Он рассмеялся:
— Я не женщина, сержант, и не стоит мне так грубо льстить. Мне уже двести три года, и для своего возраста я прекрасно сохранился, не так ли?
— Выглядите вы отменно, — сказал я.
А как насчет развивающейся с возрастом паранойи? Далеко ли от нее до старческого маразма, Стивен? Маразматик в теле молодого мужчины. Жалкое зрелище.
— Еще бы, — самодовольно ответил он, не заметив подтекста. Обычное дело для упивающихся собой людей. — Ведь курсы омоложения организма, которые профаны окрестили мафусаилизацией, были разработаны инженерами именно нашей компании. И, как Генри Форд не пользовался своими серийными автомобилями, отдавая предпочтение машинам ручной сборки, так и мы не пустили все в свободную продажу.
Дался им всем этот неведомый Форд! Надо будет посмотреть энциклопедию по возвращении домой. Тем временем Тайрелл продолжал:
— Поверьте, наша внутренняя клиника, где я прохожу процедуры, так же похожа на стандартную клинику в Лиге, как «форд-мустанг» был похож на «модель-Т». Мне двести три года, и я рассчитываю прожить еще столько же, в отличие от всего остального человечества, и простите меня, сержант, если подобным высказыванием я задеваю ваши личные чувства.
— Задевайте, — разрешил я. — Но, если можно, постарайтесь задевать мои личные чувства поближе к основному предмету нашего разговора. Я ведь здесь не для того, чтобы выслушивать о ваших семейных проблемах и планах на долгожительство.
— Но, если можно, постарайтесь задевать мои личные чувства поближе к основному предмету нашего разговора. Я ведь здесь не для того, чтобы выслушивать о ваших семейных проблемах и планах на долгожительство.
— Хорошо, — сказал Тайрелл. — Я уже подхожу к сути. Как я упоминал, среди моих детей есть всего трое-четверо реальных претендентов на престол, если уж мы решили пользоваться роялистской терминологией, и все они из кожи вон лезут, чтобы заработать компании как можно больше денег и доказать свою исключительную полезность фирме. Среди них конкуренция еще более жестока, чем была бы среди обычных служащих, ибо только один может занять мое место, и они о подобном положении вещей прекрасно осведомлены. И не все они достаточно терпеливы, чтобы подождать, пока трон освободится, так сказать, естественным путем, несмотря даже на то что, по меркам Тайреллов, жизнь у них только начинается, Кто-то из них постоянно хочет ускорить процесс.