Капитан вглядывался в проекцию прицела до боли в глазах и потому уловил момент, когда от тулова в центре отделилась, будто родилась, крошечная яркая искра. Отделилась, и понеслась вперед, вполне жизнеспособная с первой секунды самостоятельной жизни. И целеустремленная. Рядом беспомощно и где?то даже восхищенно ругнулся штурман.
— Она идет быстрее истребителя! Нашего истребителя, — поправился он торопливо под взглядом командира.
— Что это за…
Шесть черных «щук», как одна, погасили ходовые огни. Ярко?оранжевые сполохи в инфракрасном визире стали тусклыми, черно?багровыми.
— Дипломатический кортеж Империи подчиняется силам безопасности Цереры, — произнес искаженный помехами голос в динамике. — Двигатели заглушены, порты закрыты и запломбированы. Для соблюдения норм галактической безопасности просим прислать патруль таможенного досмотра.
— Это!… — заорал командир, брызгая слюной в переговорник. — Это что?!
— Убедительно просим вас прекратить огонь, — продолжил голос. — На шаттле находится первое лицо Империи. Это транспортное средство, тяжелого вооружения оно не несет и для планеты не опасно.
Достаточно ампулы со штаммом быстро размножающихся бактерий, хотел сказать капитан, но промолчал. Во?первых, стилем Зиглинды испокон веков был меч, не яд. Во?вторых, все, что здесь сказано, пишется и может быть использовано против нас. Ну а в?третьих, опознал он в голосе старшего конвоя усталость и раздражение на амбициозную имперскую дурь, с которой приходится жить без всякой возможности называть вещи своими именами. У него и самого нашлись бы тому вполне демократические эквиваленты.
— Не понял я, — пробормотал мичман. — Что ушло, что осталось?
— Остались чемоданы и свита. И походный сортир с прыжковыми двигателями! А Император ушел! И наш чертов престиж вместе с ним!
— А зачем весь этот цирк?
— Имперское чувство юмора, стажер. Проверка сфинктера на прочность.
Проверка сфинктера на прочность. Чем славится Зиглинда в первую очередь?
— Военной техникой, капитан, сэр! — голос у мичмана упал. — А разве… нет?
— Ответ неправильный, — капитан «Щита» откинулся па спинку кресла. Теперь это была уже не его боль. — У них под погонами самые отвязные сорвиголовы Галактики. Держу пари, сделают они наши перехватчики на своем… кхм… ночном горшке. Кто?нибудь ответит?
* * *
Жарко. Тряско. Тяжело. Перегрузки на виражах. А без виражей никак, потому что уворачиваться приходится от лучей гравизахвата. Детская игра. Из тех, что заставляет родителей седеть, буде они про те забавы узнают. Невозможно придумать ничего унизительнее, чем повиснуть на луче у местных регулировщиков движения. Коих регулировщиков набежало — не продохнуть. Антенны генераторов перехватчиков крутились вовсю, пытаясь накрыть шустрый шаттл, но шаттл крутился быстрее…
…пока за штурвалом Эстергази. Кирилл сидел нарочито смирно, пристегнутый, с интересом глядя на непогашенные наружные мониторы. Получал свои законные «же». Пассажиру всегда труднее. Ни на что не влияет — раз. Чувство беспомощности — сильный фактор. Ну и пилотирование определенным образом отвлекает — два. Потом и не вспомнишь, какие нагрузки перенес. Только что тяжело было. Жарко. И тряско.
Счастье — иметь под рукой безотказную технику. Управляя ей, играя, чувствуя ее отзывчивость под рукой, забываешь обо всем прочем. О чем и следовало бы забыть, чтобы сохранить рассудок. То, что доктор прописал.
Особенно жарко стало в атмосфере. Со стороны, должно быть, то еще зрелище. Клубок лохматого огня в беспорядочном падении. Магистраль — не магистраль… а сетка их куда плотнее, чем дома. Фланеры шарахались во все стороны, их безопасность Харальд целиком оставил на их же ответственности. Разве только Кирилл руку протянул, быстро набрав на панели какую?то комбинацию. Ясно, что радиосигнал подаем, неясно — какой.
— Что?
— «Не гуди, не поможет», — с готовностью пояснил Император в чине лейтенанта. — И еще — «путаю педали».
В самом деле чуть не перепутал, со смеху сунувшись носом в пульт. Немного нервный смех, согласен, однако вполне извинительный в этакой?то обстановке.
Упс, приехали.
Автоматика выбросила между шаттлом и стандартной для всех обитаемых планет стеклоплитовой брусчаткой репульсорную подушку. Кирилл удовлетворенно кивнул, выключил предыдущий сигнал и включил простой «маячок», который позволил бы дипломатическому кортежу без проблем обнаружить место их посадки. Харальд Эстергази по очереди отключил все системы. Еще немного, судя по его собственным ощущениям… и сели бы семью крупными кусками. Порознь.
Ритм изменился. Отпускала помаленьку полетная горячка, и Харальд удивлялся уже самому себе, да вот еще куда по дороге делся его форменный галстук. Снаружи метались огни прожекторов, место посадки обносили яркими лентами, вопили сирены, дорожная полиция поспешно отводила в стороны транспортные потоки. Сидели, смотрели друг на друга, не то смеясь, не то давясь.
— Выходим? — спросил, отдышавшись, Кир. — На три?четыре?
* * *
По крайней мере стул престарелому адмиралу поставили. Олаф Эстергази опустился на него, трясущейся рукой выбивая из тубы таблетку. Обычно он старался сделать это незаметно, но не стоило недооценивать чертову СБ. Из?за плеча сию секунду подали высокий стакан.