— Господи, Шельма, что ты со своими сделал?
— Тссс… нам бы что?нибудь… быстро, тихо и чтобы не так страшно, а?
Медтехник понимающе кивнул. В мгновение ока на бровь и губу наложили швы, синяки намазали противоотечной мазью, а поверх всего велели держать пластиковый пузырь с охлаждением.
— Это все? Медицинское заключение не нужно? Я имею в виду…
— Да понял я, что ты имеешь в виду, — отмахнулся Гросс.
..
— Да понял я, что ты имеешь в виду, — отмахнулся Гросс. — Мы же вовремя успели, а? Нам и… эээ… записей бы не надо, лады? Пульман, ты ведь… эээ… в норме?
«Ну и норма у меня!» — подумала съязвить Натали, но — передумала. Не до юмора было как?то.
— Хотел бы я посмотреть, как выглядит тот, кто это сделал, — задумчиво молвил техник.
— Чего на него смотреть, — буркнул комэск уже с порога. — Как будто шасси его переехало!
* * *
— Что это?
«Что- что?» Вопрос, если задуматься, глупый, однако Назгулу было плевать. Голос в шлемофоне от бешенства аж осип.
— Какой… — он явственно подавился словом, или же слов не хватило, — это сделал?
— Ничего особенного, — лживым голосом заявила Натали, водружаясь в ложемент. — Время от времени это… ммм… случается.
Самой противно.
— Ну?ка позови мне Гросса, да побыстрей.
— Некогда, — с мстительной досадой возразила она.
Нахлобучила шлем, раздраженно щелкнув застежками. И каждый?то норовит на нее надавить! Черти бы забрали этих мужчин.
— Пульман готова.
— Пульман — пошла!
Назгул в наушниках замолчал и нырнул в шлюз. В кассете он не нуждался. Молчание его подразумевало: «после поговорим!» И разговор этот обещался не самым приятным. Одно утешало: едва ли он будет лаяться с комэском по внутренней связи эскадрильи, всем на радость. Значит, несколько часов есть, а за несколько часов даже праведный гнев у разумного человека волей?неволей становится управляемым. Натали, в сущности, боялась только пальбы. Не в смысле открытия огня, а — выводов начальства, не сводившего с Назгула бдительных глаз, и последствий, если они решат, что сущность неподконтрольна. Поскольку сущность в самом деле была не без греха, следовало держать ее тише воды. Это Гроссу удалось до нее донести.
Стало быть, пока пойдем, полетаем.
Летели до точки, молчали, пока Натали не пришла в голову неожиданно ободряющая мысль.
— Может, и нет в этом ничего страшного? Ну, я имею виду — если меня убьют. Я же буду тогда тоже здесь ? Смерти, как оказалось, нет. Или, ты думаешь, у меня нет шансов? Империя на меня размениваться не станет?
Кто знает, что она хотела услышать в ответ… Слов поддержки, может быть. Опухшая синяя сторона лица снова напомнила Натали, как она мала и незначительна, и как холодно и темно кругом, везде, кроме объятий Назгула. Немудрено, что однажды ей захотелось навсегда тут остаться.
— И как мы разберем, где чей стабилизатор?
Девушка невольно рассмеялась.
— Близость, эээ… доведенная до абсурда, — добавил Назгул. — Едва ли я о такой мечтал.
— Это у тебя страх продолжительных контактов, — поддела его Натали.
— Продолжительных? Милая, металлопласт кажется тебе вечным? Ты знаешь, каков срок военной машины? Не глупи. Моя вечность… с твоим спящим сознанием на руках. Моя психика этого не выдержит.
— Пульман, Назгул, разрешите вам помешать, — вклинился в разговор Лидер. — Мы на месте. Сбрасывайте.
Мины, несомые Назгулом, должны были стать опорной точкой «сот». «Почему так?» — спросили звеньевые. «Потому что у него мозги лучше, — отрезал Гросс. — Гигабайтов больше».
Сложность постановки мин в том, что отстреленный с пилонов груз, обладающий массой и инерцией носителя, обязан зависнуть неподвижно в определенной точке пространства. Импульс пневматического толкателя проходит через центр тяжести «связки»: иначе нельзя, иначе обоих закрутит.
Импульс пневматического толкателя проходит через центр тяжести «связки»: иначе нельзя, иначе обоих закрутит. Тециме, в принципе, ничего страшного — выровняться короткими вспышками маневровых — плевое дело, но вспышек быть не должно. Вспышки демаскируют. Только они, собственно, и видны детекторам, когда в их поле попадает маленькая, зеркально?черная, инфракрасно невидимая «птичка». Если же «птичка» летит по инерции, шансов заметить ее практически нет.
Сотрясение корпуса и ощутимый удар сзади, нанесенный третьим Ньютоновым законом, сообщили ей, что мины пошли.
— Уф, — сказал Назгул, — две свои массы на себе. Зато и скорость увеличилась втрое.
Теперь отойти от точки постановки настолько, чтобы, казалось, и духу в этом районе их никогда не было, и — на базу. В душ и отдыхать. Рутинный полет, рутинная работа.
— Что за… черт? Назгул — Лидеру, Гросси, оглянись! Да в задницу локаторы, тебе и глаз хватит.
Натали тоже стремительно обернулась. Позади уходящих Шельм вспыхнуло созвездие красных огней. Похожих на созвездие, на россыпь раскаленных углей или глаза демонов, пустившихся в погоню.
Минное поле активизировалось, не успели Тецимы и на две минуты отойти. Не повезло.
— Разворот, — просипел из динамика Лидер. — Всем — молчать, и чтоб ни единый двигун не полыхнул…
Крупная цель, очевидно, надвигалась на них из темноты. Крейсер, не меньше. На меньшую не реагируют детекторы мин. Очень мало одной эскадрильи на целый крейсер. Это даже Натали ясно.