Пилоты не выдержали. Транспортер еще двигался, а Шельмы, протиснувшись вперед, во все глаза рассматривали забитые в ячейки новенькие машины. Рубен двинулся к хвосту, надеясь, что народ у пего взрослый и без присмотра под гусеницу не угодит. Череда округлых носов — одиннадцать штук — проплыла над его головой. Он остановился перед двенадцатым. Створки грузового шлюза сомкнулись, на секунду стало темно. Кряжистый пожилой механик, глянув на пилота искоса, с помощью ПДУ выпустил шасси — и это была песня, как беззвучно они вышли! — снял машину с колодок, и истребитель плавно выскользнул из ячейки на палубу. Рубен пригнулся, пропуская стабилизатор над головой. Впечатление было — будто большая рыба проплыла поверху, хищная и легкая. Дышащая холодом от пребывания в неотапливаемом грузовом отсеке. Повинуясь механику, с потолка выдвинулась люминесцентная лампа, зависла над истребителем и залила его белым режущим светом.
— Что за чертовщина! — голос Магне ни с чьим не перепутать, парень не умеет соизмерять звук, и веселое эхо мечется под стропилами. — Я прежде таких не видал!
— Это, я так полагаю… — Рубен сделал несколько неторопливых шагов вдоль корпуса, и, вынырнув из его тени, вновь оказался в поле зрения эскадрильи: ?…Тецима?9. О которых так долго твердила общественность.
— Bay! — все голоса эскадрильи блуждали где?то вдалеке, на периферии сознания, но этот потрясенный тенорок несомненно принадлежал Ренну. — И мы будем первыми, кто их обкатает?
Да уж. Пришлось сделать несколько шагов назад, чтобы окинуть истребитель единым взглядом. Велика птичка, метров этак двенадцати в длину. Тупой скругленный нос с овальными ноздрями сопел реверсов, параллельный палубе, цилиндрический кокпит вынесен вперед и прикрыт керамлитовым блистером, снаружи совершенно непрозрачным. Вся начинка в тулове по оси: батареи, маршевые двигатели, тяги, между всем этим даже аварийный отсек предусмотрен на случай, если придется подобрать подбитого товарища. Элегантные стабилизаторы с подвесками под торпеды выходили из тулова назад, начинаясь где?то с последней трети длины, и утолщались по мере приближения к идеальной вогнутой полусфере кормы. На стабилизаторах — плазменные пушки; на остриях стабов, в «гнездах» — бокалы маневровых двигателей, и такие же, только утопленные в поверхность — по обоим бортам на носу и корме. Стопроцентно функциональные — лететь без них можно только по прямой! — они выглядели декоративными элементами, внесенными единственно, чтобы нарушить прохладное единообразие борта. Рубен никогда не оставался равнодушен к магии летающих машин. Тем более таких… небезобидных. Зеркально?черное покрытие казалось провалом в реальности. С него соскальзывала даже мысль. А ладонь к лаковому боку тянулась сама. Пусть даже обожжет кельвиновскими холодами. Но — неожиданно теплым оказался этот бок. Тепловой хамелеон? Инфракрасная невидимость?
— Писать на этом командирский номер?
С усилием Рубен отвернулся от машины. Старый механик смотрел ему в глаза, с достоинством ожидая очереди на его внимание. И это был не тот человек, для которого стоило делать каменное лицо. И это был человек, в руках которого — жизнь. Главнее доктора. Летать я, собственно, могу и чуть ли не будучи мертв.
Главнее доктора. Летать я, собственно, могу и чуть ли не будучи мертв. Летать для Эстергази не работа — свойство души.
— Рубен Эстергази, — сказал он. — Черная Шельма.
— Ларсен. Они, — механик мотнул головой, — зовут меня Фрост.
Рубен кивнул.
— Да. Этот для меня.
— Батареи сразу ставлю на заправку, — сказал Фрост, — и мне потребуется ваша медицинская карта, чтобы настроить компенсатор. Потом передам оружейникам для фокусировки пушек.
— Я летаю на девяноста процентах.
Рубен подсознательно напрягся: на этом месте с механиками всегда возникали проблемы. Обычно приходилось доказывать, что «чувство машины» для пего намного важнее, чем комфорт и гипотетические проблемы со здоровьем лет через десять. Иной раз — вплоть до смены персонала, когда вопреки указаниям пилота механики норовили сделать по?своему. Но Фрост спорить не стал. Тоже поди?ка… оценивал.
— Кабину можно открыть?
Фрост кивнул, нажал на своем пульте соответствующую кнопку, блистер отошел назад, младший механик подтащил к Тециме трап и зацепил его на борту. Рубен даже дыхание придержал в смешной боязни, что металлические крючья оставят следы на великолепном блистающем покрытии. Потом махнул рукой и забрался в кокпит. В общем, именно этого мы всю дорогу и ждали, нет?
Наконец?то они сделали кабину достаточно длинной! И в плечах… Оранжевая губка ложемента привычно спружинила под его весом. Скафандр?компенсатор, смонтированный как часть пилотского кресла, Рубен застегивать не стал, просунул только руки в перчатки. Системы управления встроены «под ладонь». Слева рычаги управления ходовыми двигателями, справа — ручка с гашеткой пушек, на ней же, сверху, под большой палец — кнопка пуска торпед. Тут же радары, связь, автопилот, рукоять катапульты — все это он удостоил лишь беглого взгляда. Внутренняя поверхность блистера — один большой монитор, и индикаторы проецируются на него же. Коснувшись нужной кнопки, Рубен опустил блистер и скрылся от зрительских глаз.