Глава седьмая
Бак вздрогнул от неожиданного прикосновения.
— Что…
Джози сняла со складки на его джинсах крошку воздушной кукурузы.
— О, спасибо, — выдохнул с облегчением Бак. Слава Богу, он ошибся, решив, что Джози его откровенно соблазняет.
Но вместо того чтобы выбросить крошку за окно, она поднесла ее к губам Бака.
— Вот, пожалуйста. — Голос ее был необычно тихим, завораживающим.
Он заглянул в загадочно смотревшие на него глаза Джози. Нет, она все-таки пыталась со-блазнить его! Баку невероятно хотелось на это надеяться. Он устал от того состояния, в котором находились их отношения. Он устал держать себя в узде и не позволять себе даже прикоснуться к Джози. А его желание временами было просто нестерпимым.
Кто посмеет обвинить его, если он не сможет устоять перед этой красавицей и уступит ей? Терпеть все это так долго, как он, может только святой.
Бак взял Джози за руку. Продолжая смотреть ей в глаза, он коснулся губами ее пальцев и языком подхватил крошку. Проглотив ее, Бак стал облизывать пальцы Джози. Один за другим.
— Бак, — прошептала она, — пожалуйста…
— Ты знаешь, что я думаю?
— Что?
— Мне кажется, ты пытаешься соблазнить меня.
Джози не стала это отрицать.
— А я могу?
— Ты спрашиваешь разрешения или хочешь узнать, насколько это возможно?
— И то, и другое.
Бак отпустил ее руку, и Джози, отбросив всякое стеснение, провела пальцами по той складке его джинсов, которая свидетельствовала о его огромном желании.
— О, Боже! — с восторгом произнесла она, даже не заметив, что сказала это по-французски.
Ласка Джози стала настоящим испытанием для Бака. Не выдержав, он схватил ее руку и поцеловал запястье. Потом, обняв Джози за талию, подвинул ее вплотную к себе и пылко поце-ловал. Это был поцелуй, о котором Бак мечтал с тех самых пор, когда, узнав, что эта женщина — принцесса, дал себе зарок не прикасаться к ней. Но в данную минуту статус и положение Джози не имели для него никакого значения. Бак едва помнил себя.
Бак едва помнил себя. И в этом не было ничего удиви-тельного — ведь Джози страстно ответила на его порыв, не скрывая своих чувств.
Ее близость, ее аромат, вкус ее губ возбуждали Бака с каждым мгновением все больше. Кровь бурлила в его жилах. Забыв о благоразумии, он еще теснее прижал Джози к себе и через несколько секунд, сам того не заметив, уже расстегнул ей блузку. Крючки лифчика поддавались его пальцам с трудом, и Бак неловким движением задел кнопку звукового сигнала на руле. Пронзительный звук разнесся по всей округе. Понимая, что его грузовик привлек всеобщее вни-мание, Бак, прячась, опустил голову.
— Вот черт! — с досадой выдохнул он.
— Ловок! Нечего сказать! — шепотом сказала Джози, полулежа на сиденье.
— Я решил оживить звуковой ряд фильма. — Бак поднял голову и с улыбкой взглянул на Джози. Растрепанная и полуобнаженная, она была самой красивой женщиной из всех тех, кого ему доводилось видеть. — Тебе хочется смотреть этот фильм?
— Какой фильм? — переспросила она, запустив пальцы в его волосы.
— Поехали домой, пока зрители не стали глазеть на нас вместо кино.
— Хорошо.
Бак тотчас включил мотор, нажал на газ, и машина рванула с места. Выехав на шоссе, он положил руку на колено Джози.
— Ты сидишь слишком далеко от меня. Садись поближе.
Она не стала заставлять упрашивать себя и тут же прильнула к Баку.
Он наклонился и крепко поцеловал ее.
— Боже, как ты хороша!
На бешеной скорости они мчались в сторону озера Тахо.
— Бак, — обратилась к нему Джози после долгого молчания.
— Да, дорогая?
Она потерлась щекой о его плечо.
— Спасибо, что ты смог сдержаться и мы… Ну, ты понимаешь… Мне бы не хотелось, что-бы это произошло у меня впервые вот так скомканно, в грузовике, где недостаточно места… — Джози улыбнулась, засунув ему руку под рубашку, которую наполовину расстегнула. — Ты такой большой… Думаю, люди вокруг нас сразу догадались бы, чем мы с тобой занимаемся в машине. Ты согласен со мной?
Впервые. Это слово поглотило все внимание Бака. Он едва слышал остальное.
— Ты хочешь сказать, что это у тебя впервые со мной, а не вообще впервые в жизни, да?
— Нет. Подобные отношения с мужчиной у меня впервые в жизни. Я никогда не занималась сексом.
— Никогда?
— Тебе это кажется странным?
Бака будто окатили ледяной водой, приводя в чувство. Джози — девственница. Почему же это не пришло ему в голову раньше?
Потому, что она вела себя совсем не как девственница. Вот почему. Джози возбуждала в нем желание, и делала это очень умело. Девственница в двадцать четыре года? Много ли сегодня таких девственниц?
Но не надо забывать, что Джози — принцесса. Вполне вероятно, ее девственность — нацио-нальное достояние и ее всю жизнь охраняли от мужчин.
— С тобой все в порядке? — неожиданно спросила она, должно быть почувствовав напряже-ние Бака.
Ему захотелось крикнуть: «Нет!» И еще: «Что же ты со мной делаешь? Зачем ты вошла в мою жизнь? Зачем разрываешь мне сердце?..»
Терзаемый жгучим желанием, Бак проклинал Джози за то, что она была единственной женщиной, с которой ему хотелось быть рядом, но которой он не мог обладать. Он проклинал себя самого за то, что женился на незнакомке. Он проклинал отца Джози за то, что тот позволил дочери сбежать из дома. Он проклинал и ее родную страну за глупый закон, по которому на-следница трона была обязана выйти замуж до того, как ей исполнится двадцать пять лет. Бак проклинал также своих родителей, взрастивших в нем ненависть к их образу жизни и жизни принцесс.
«Однако почему стиль жизни моих родителей должен стать помехой между мною и жен-щиной, которую я люблю? — размышлял он.