— Что ж… — Хольгер последним усилием старался держать себя в руках. — А где мне найти людей… Христиан, скажем… которые мне помогут? Где тут самый ближний король, герцог, или кто?то в этом роде?
— Есть город, не столь уж далекий отсюда по людским меркам. Но должна тебя предупредить, что веющее от Фаэра чернокнижье дивным образом коверкает как расстояние, так и время… И бывает, что место, куда ты направляешься, покажется тебе недалеким, а потом уплывает вдаль, в необозримые обширности, населенные опасностями… сама земля и дорога, по которой ты ступаешь, переменяется вдруг…
Хольгер подумал: что ж, если совершаешь ошибку, следует вовремя в ней признаться. Либо эта ведьма — абсолютная идиотка, либо она нарочно пытается его запутать. Как бы там ни было, ничего от нее не добиться.
Герда сказала вдруг:
— Поняла я, похоже, что тебе требуется. Хоть мои мысли частенько и заплетаются, как то бывает в старых головах, а Грималькин ужасно сообразительный, да говорить, бедняжка, не умеет — есть все же способ и совет тебе подать, и раны твои залечить. Ты ведь не будешь против, светлый господин, если я чуточку магией воспользуюсь, белой магией, белой, или уж серой в крайнем случае… Будь я могучей чародейкой, как ты думаешь, ходила б я в этих лохмотьях, жила бы в этой развалюхе? О нет, золотой дворец был бы моим жилищем, и слуги бросались бы исполнять любое твое желание. Если б ты позволил, я призвала бы духа, маленького такого, слабенького такого… И уж он рассказал бы тебе то, что ты понял бы лучше меня…
— Гм… — поднял брови Хольгер. Ну вот, теперь все ясно — она чокнутая. Лучше ей не противоречить, если хочешь пробыть здесь до утра.
Если б ты позволил, я призвала бы духа, маленького такого, слабенького такого… И уж он рассказал бы тебе то, что ты понял бы лучше меня…
— Гм… — поднял брови Хольгер. Ну вот, теперь все ясно — она чокнутая. Лучше ей не противоречить, если хочешь пробыть здесь до утра. Как тебе виднее, мамаша, — добавил он.
— Теперь вижу — ты и в самом деле из предивных краев изволил прибыть, рыцарь мой. Даже не перекрестился, услышав про духа… Но ты явно не из тех рыцарей, что призывают то и дело Высочайшего, и часто столь могучими заклятьями, что обречены на адское пламя, а они и без того не славятся богобоязненной жизнью… Однако Империи приходится пользоваться и этими орудиями, ибо в нашем беспечном и убогом мире других сплошь и рядом не отыщешь… Ты не из тех, и не из этих, сэр Хольгер, а потому напрашивается вопрос — не из Фаэра ли ты, в самом?то деле? Ну ладно, попробуем что?нибудь сделать, хотя должна я тебя предупредить: духи — создания непредсказуемые, могут и вовсе не ответить, а могут и дать ответ, у которого найдется множество толкований…
Кот прыгнул с сундука, и Герда подняла крышку. Держалась она словно бы с насмешкой, и Хольгер никак не мог сообразить, что же она задумала. По спине у него прошел холодок.
Старуха вынула из сундука котелок на треноге, поставила его на пол и наполнила какой?то жидкостью из бутылки. Достала короткую палочку из эбенового дерева, украшенного слоновой костью. Бормоча и жестикулируя, начертила вокруг котелка два концентрических круга и вместе с котом стала меж внешним и внутренним. Пояснила:
— Тот круг, что внутри, должен задержать самого демона, а тот, что снаружи — все чары, какие демон мог бы на нас навести, ведь демоны частенько капризничают, когда призывают их столь поспешно. И умоляю тебя, господин мой — не вздумай молиться или творить крестное знамение, иначе демон тут же улетучится не в самом добром настроении, — ее голос попросту констатировал факт, но старуха покосилась в его сторону, и Хольгер жалел, что не видит ее глаз.
— Начинай уж, — сказал он чуточку хрипло.
Она принялась выплясывать округ внутреннего круга; Хольгеру показалось, что он разбирает слова ее песни. «Амен… Амен…» Да, он знал, какие слова за этим последуют, хоть и не понимал, откуда у него это знание. «…Мало а нос либера сед…» Латынь. Непонятно отчего кожа его пошла вдруг пупырышками. Теперь она говорила не на латыни — на каком?то пискливом наречии, которого Хольгер не мог распознать. Вот она прикоснулась своей палочкой к котелку. Из него повалил густой дым, почти скрывший старуху — что любопытно, дым не вышел за пределы внутреннего круга.
— О Велиал, Беел?Зебуб, Абаддон, Асмодей! — верещала старуха. Самуэль, Самуэль, Самуэль!
Дым стал гуще? Хольгер вскочил. Он едва мог разглядеть Герду сквозь налившийся багровый туман. Казалось, что?то повисло над котелком, что?то серое, полупрозрачное, змееподобное… Великий боже, уже видны красные глаза, и фигура приобретает человеческие очертания!
Чудище заговорило свистящим, нечеловеческим голосом, а старуха отвечала на языке, которого Хольгер не знал. Чревовещание, быстро напомнил он себе, чревовещание и видения, порожденные его собственным помрачившимся рассудком, и только, и не более того. В конюшне бился и ржал Папиллон. Хольгер опустил руку кинжалу. Лезвие было горячим. Неужели магия вызывает вихревые токи, нагревающие металл?
Существо в дыму свистело и прищелкивало, резко выгибаясь вдруг. Показалось, что с Гердой оно разговаривало ужасно долго. Наконец старуха воздела палочку и затянула иной напев. Дым начал редеть, он словно бы втягивался внутрь котелка. Хольгер выругался дрожащим голосом и потянулся за пивом. Когда от дыма не осталось и следа, Герда вышла из круга.