— Хм… — Хольгер уставился в пол. Казалось, он держит на плечах весь мир. Безусловно, Мартинус не шутил.
А зачем, собственно, Хольгеру возвращаться домой? Что его туда влечет? Ну как же — приятели, воспоминания, знакомые, любимые пейзажи. Но если честно, там не осталось никого и ничего, достойного настоящей тоски. Война, голод, продажность, антигуманность. И если даже удастся вернуться, он может оказаться в том самом времени на том самом месте. А ведь там он и его друзья прижаты к земле огнем гитлеровцев, и шансов остаться в живых у них нет, остается лишь умирать со слабеющей надеждой, что они проживут столько, чтобы дать лодке достигнуть шведского берега.
Черт, и ведь все указывает на то, что тот мир не был ему родным. Его родина здесь, а там он пребывал в изгнании. Конечно, тот мир выглядел лучшим, более опрятным прибежищем…
Нет, запротестовала его упрямая совесть, и там хватает темных сторон бытия. И разве тот мир позволит ему пережить такие приключения, как здесь.
Волосы Алианоры вспыхнули в солнечных лучах. Такой девушки Хольгер еще в жизни не встречал. Если отказаться от глупой экспедиции на север и уйти с Алианорой восвояси, его ждет не самая худшая участь. Король лесов. Он наверняка сможет выкроить себе владения на этих бесконечных ничьих землях. А если захочется более цивилизованной жизни, можно уехать с Алианорой в Империю.
А дальше? Ведь Хаос готовится к войне. Он вспомнил, что Фарисеи собираются распространить вечный полумрак на всю планету. И помнил, что говорила фея Моргана насчет великолепных забав со звездами и планетами; помнил о людях, их семьях, их надеждах, схваченных тенетами разрушения.
Нет у него выбора. Как у всякого честного человека в нынешние грозные времена. Нужно приложить все силы, чтобы отыскать меч и передать его законному владельцу, или самому сражаться им, если окажется, что Кортана принадлежит ему. А уж потом — если у него будет «потом» — можно и попытаться отыскать дорогу домой.
Он поднял голову:
— Я еду.
— Мы едем, — поправила Алианора.
— Как хочешь, сказал Мартинус тихо.
— Как хочешь, сказал Мартинус тихо. — И помолись за удачу. Пусть тебя бог убережет и поможет — ведь ты, думаю, едешь ради нас всех, — он вытер глаза рукавом, потом заставил себя улыбнутся и сказал: — Ну вот и все с этим. А теперь поговорим о счете, пере столь опасным путешествием нужно уладить и такого рода дела…
Хольгер тяжко вздохнул.
— Как раз теперь у нас нет денег, — вмешалась Алианора. — но если ты пришлешь счет немного погодя, мы позаботимся, чтобы он был оплачен сполна.
— А я?то думал, что денег у вас в избытке, — Мартинус заметно
Поскучнел. — Видите ли, в моем заведении не принято предоставлять кредит…
— Но на твоей вывеске написано, что ты можешь творить всегда — полные — кошельки… — заикнулся Хольгер.
— Это только реклама. Штришок для создания полноценного образа.
— Мой старый добрый друг, — Алианора улыбнулась и взяла чародея за руку. — ты ведь не будешь докучать воркотней о деньгах человеку, которому предстоит спасти весь мир, правда? Заклятья будут твоим вкладом в это великое предприятие. И твое имя будет прославлено в песнях.
— Но как я это объясню моим кредиторам? — запротестовал Мартинус.
— Ах, ну неужели неправда, что благородный поступок дороже всех богатств мира, — Алианора погладила мага по щеке.
— В Библии ест места, из коих можно сделать такой вывод, но…
— Ах, спасибо, дорогой друг! Я знала, что ты согласишься! Благодарю! — Но… Вы не можете так… Я…
— Нет — нет, к чему слова? Ты нам достаточно помог, и было бы грешно принять от тебя еще что?то. До свидания, мой благородный друг. — Алианора поцеловала его в щеку, прежде чем он успел опомнится, вытолкнула Хольгера за дверь. О эти женщины! — только и подумал датчанин. На постоялом дворе они встретили разгуливавшего у крыльца Сараха. Он подошел к ним и низко поклонился:
— Ваш друг гном сказал, что вы вскоре вновь отправитесь в путь.
— Да, — сказал Хольгер, перехватил взгляд хозяина и торопливо добавил. — Быть может.
Сарах погладил бородку тонкими пальцами, унизанными перстнями:
— А могу ли я осведомится, в какую сторону вы направляетесь?
— На север, похоже.
— В те дикие края? Приключение это достойно будет баллады, если кто?то останется в живых, чтобы ее сложить.
— Я говорил тебе, что дал обет, — буркнул Хольгер.
— О, прости, друг мой, — сказал Сарах. — Неучтив было расспрашивать далее о том, что ты желаешь сохранить в тайне, но не могу ли я помочь тебе советом?
Если хочешь сохранить в тайне цель своего путешествия, не оставляй людям столько простора для сплетен. Легко им будет распустить языки, если они не будут знать совершенно ничего. Одни станут говорить, что ты решил совершить славный рыцарский подвиг и убить одного из троллей, что обитают в горах на севере и часто, как мне рассказывали, пожирают людей. Правда, кое?кто здесь уверяет, что тролля убить невозможно, я перекинулся парой слов с горожанами… А другие станут болтать, что сэр Руперт отправляется вызвать на поединок короля язычников. Но большинство уверится, что ты будешь искать в горах золотой клад — ох, уж эти мне крестьяне. И найдутся такие, что спросят: а при чем тут молодая дама, она?то как вяжется со всеми этими намерениями? Люди станут болтать языком, как только выдастся свободная минутка, и молва разнесется, как пожар в степи. Если ты этого не хочешь, лучше сразу назвать во всеуслышание какую?то конкретную цель лучше всего столь удивительную, что о ней вообще не будут судачить.