И продолжал оживленнее:
— В мои силах — призвать духов, способных дать совет. Это потребует времени, но мы сделаем все, что можем во имя законов гостеприимства. Думаю, надежды на успех есть, и немалые.
— Вы и в самом деле несказанно добры ко мне, — сказал Хольгер озабоченно.
— Не в доброте дело, — махнул рукой Альфрик. — Вы, смертные, и не представляете, как может наскучить жизнь, не имеющая впереди конца, как пытаешься найти новые развлечения… Это я должен тебя благодарить, — он встал, улыбаясь. — а теперь, сдается мне, ты с превеликой охотой отправился бы танцевать. Развлекись как следует, друг мой.
В зал Хольгер возвращался в приподнятом настроении. Чересчур он поспешил дать оценку Серединному Миру. Не было никого любезнее и милее Фарисеев.
Хольгер любил их.
Едва он вошел, Меривен взяла его под руку и сказала кокетливо:
— Сама не знаю, сэр рыцарь, зачем и подошла к тебе. Ты удалился вдруг, не сказав ни слова, бросив меня в одиночестве…
— Я постараюсь искупить вину, — сказал Хольгер.
Музыка эльфов обволокла его, завладела им. Он не знал сложных фигур величавого танца, но Меривен быстро освоила азы фокстрота, и оказалось, что лучшей партнерши у Хольгера до сих пор не было. Когда закончился бал, он так и не узнал. В один прекрасный миг они с Меривен ускользнули в сад, смеясь, пили вино из фонтанов и назад уже не вернулись. Дальнейшее превосходило лучшие его воспоминания о родном мире. Несказанно превосходило!
Глава 8
В этой стране не существовало настоящих рассветов и закатов, светлого дня и темной ночи.
Ее обитатели управляли всем этим по своему капризу. Хольгер неспешно пробудился в самом прекрасном настроении. Меривен уже не было. В точности, когда потребовалось, отворилась дверь и вошел гоблин, неся поднос с завтраком. Видимо, они вновь прибегли к магии, чтобы узнать его вкусы — никаких кулинарных изысков родом из Старого Света, добротный американский завтрак: яичница с ветчиной, тосты, гречишные лепешки, кофе и апельсиновый сок. Когда Хольгер уже встал и оделся, пришел Гуги, с довольно?таки озабоченной физиономией.
— Где ты был? — спросил Хольгер.
— Да в саду спал. Показалось, так будет лучше, пока ты… хм, пока ты был занят, — гном присел на скамеечку. Он выглядел коричневым пятном, абсолютно неуместным среди здешнего золота и пурпура. Пригладил бороду:
— Что?то тут такое висит в воздухе, оно мне ужас как не нравится…
— Ты их попросту недолюбливаешь, — сказал Хольгер. Сейчас он думал только о том, что Меривен пригласила его на соколиную охоту.
— Эх, они уж себя подать умеют, голову заморочат винами там разными, дамочками ласковыми, — упирался Гуги, — а ведь особой дружбы меж людьми и Фаэром сроду не было, а нынче, когда Хаос собирается воевать, и тем более. Уж я?то знаю! Да и видел кое?что, когда под кустом лежал. Большие огни светились на самой высоченной башне, и будто бы демон улетел, а уж дыму было! Такой смрад чернокнижья стоял еще б немного, и кровь у меня в жилах свернулась. А потом еще кто?то прилетел с запада, да шибко так, сел на башню и залез внутрь. Похоже, герцог созывает на подмогу разную нечисть.
— Ну, конечно, — сказал Хольгер. — Он мне сам говорил.
— Валяй, валяй, — бурчал Гуги. — Пляши, сидя у волка в пасти. А когда тебя мертвым воронам кинут, не говори, будто я не предупреждал…
Хольгер вышел из комнаты и спустился вниз. Под бормотанье гнома ожили остатки здравомыслия. Что если это и в самом деле — ловушка, и его хотят задержать здесь, чтобы он опоздал… куда? Но задумай они плохое, могли попросту заколоть его или отравить. Он мог, конечно, победить одного их рыцаря — а напал тот, похоже, исключительно потому, что Хольгер выступил в облике некоего загадочного паладина с тремя сердцами и тремя львами в гербе — но с дюжиной вряд ли справился бы. Или смог бы справиться? Он опустил руку на эфес меча. Приятно все же иметь его при бедре.
Меривен не назначила точного срока — они тут вряд ли мерили время часами. Хольгер слонялся по главному залу. Потом ему пришло в голову, что не мешало бы отыскать герцога и узнать, нет ли новостей. Он остановил понурого раба?гоблина и узнал, что покои хозяина замка находятся в северном крыле, на втором этаже. Весело насвистывая, прыгая через три ступеньки, направился туда.
И оказался там в тот самый момент, когда из двери в противоположном конце зала вышел Альфрик, в сопровождении женщины. Она тут же вернулась в комнату, но Хольгеру хватило и мига, он был ошеломлен. Похоже, этот мир полон невероятных красавиц. Она, несомненно, была человеком — выше женщин Фаэра, но тоже хрупкая; длинные, как ночь, волосы заплетены в косы и увенчаны золотой диадемой; белое атласное платье шуршит по плитам пола. Лицо цвета слоновой кости, нос с горбинкой, дерзость играла в уголках алых губ и сверкающих черных глазах. Положительно, везет этому герцогу!
В глазах Альфрика сверкнул гнев и тут же исчез.
— Доброе утро, сэр Хольгер. Как себя чувствуешь? — герцог склонил голову в приветствии, а его руки диковинно жестикулировали.
— Прекрасно, господин мой, — поклонился Хольгер. — Надеюсь, вы тоже? — О, ты здесь несносный мальчишка! Снова хотел от меня скрыться? — Меривен схватила Хольгера за руку.