Во времена В. П. Амалицкого эта особенность распространения остатков ископаемых животных в континентальных породах не была известна. Отсутствие ископаемых объяснялось тем, что эти породы якобы отлагались в условиях, непригодных для жизни, — в пустынях, мертвых озерах и т. д. Континентальные толщи назывались «мертвыми», «безжизненными», «немыми». Геологи обычно избегали изучать континентальные отложения, находили их неинтересными, не обещающими важных научных данных, хотя их загадочность в смысле происхождения и возраста неоднократно привлекала внимание исследователей.
Обширное распространение континентальных пермских пород на северо — востоке Европейской России поразило молодого В. П. Амалицкого. Его ум не мог примириться с утвердившимся мнением о мертвом, безжизненном характере пород на таких больших пространствах.
Молодой ученый смело принялся за поиски остатков ископаемых животных и растений в «пестроцветных» глинах, песчаниках и песках Окско — Волжского бассейна. Поиски увенчались успехом. В. П. Амалицкий нашел множество раковинок пресноводных моллюсков — антракозид. «Немые», «мертвые» отложения «заговорили».
В. П. Амалицкий из геолога превращается в палеонтолога. Он изучает найденные им остатки, сравнивает с описанными Ранее в других странах находками.
В 1887 году В. П. Амалицкий стал магистром геологии и хранителем Геологического кабинета Петербургского университета. В 1889 году он начал свою многолетнюю педагогическую деятельность чтением курса палеонтологии в том же университете. На следующий год В. П. Амалицкий получил кафедру геологии в Варшавском университете. В первый же год молодой профессор стал любимцем студентов.
В. П. Амалицкий совершает поездку в Вологодскую и Олонецкую губернии, продолжает исследование ископаемых моллюсков — антракозид.
В 1892 году В. П. Амалицкий защитил в Петербургском университете диссертацию на степень доктора геогнозии «Материалы к познанию фауны пермской системы России».
В. П. Амалицкий в 1894 году выехал в Англию. Там он много работал в Британском музее, изучая ископаемую фауну Южной Африки и Индии.
После этой поездки прежние догадки превратились в уверенность. В. П. Амалицкий занимается сравнением геологической истории России и Южной Африки, Австралии и Индии. Громадные расстояния между нашей страной и южными материками не смущают ученого. Он понимает, что растительность и животный мир в верхнепермское время были одинаковы на этих так удаленных друг от друга областях древней суши.
Утверждения В. П. Амалицкого показались его современникам фантастическими. Они представляли полную противоположность установившемуся мнению о резком различии животных и растений на северных и южных материках в эпоху перми. Казалось невероятным, чтобы далеко на севере, в центре северной пермской материковой области, вдруг оказалась фауна и флора, типичная для Южного полушария.
Не смущаясь отсутствием поддержки, уверенный в правильности своего прогноза, В. П. Амалицкий составляет программу исследований и немедленно приступает к ее исполнению на собственные средства. Детей у В. П. Амалицкого не было; все свободное от преподавания каникулярное время он вместе с женой проводит в исследовании пермских отложений северо — востока Европейской России. В небольшой лодке с двумя гребцами В. П. Амалицкий плавал по Сухоне, Северной Двине и Вытегре, тщательно обследуя все выходы пермских пород. Начиная с 1895 по 1898 год каждое лето В. П. Амалицкий проводил под открытым небом, ночуя под незамысловатым навесом прямо в лодке, шаг за шагом проходя сотни километров береговых обнажений.
Возвращаясь из своей экспедиции в конце лета 1895 года, В. П. Амалицкий задержался на два дня в Нижнем Новгороде. В одном из оврагов, врезавшихся в береговой обрыв, ученый заметил выступ твердого песчаника с мелкими гальками. Внимательно присматриваясь к породе, В. П. Амалицкий неожиданно обнаружил, что кроме галек песчаник содержит еще плотные скатанные обломки костей такого же темно — коричневого цвета, как и гальки. Усердные поиски дали обнадеживающий результат: было собрано несколько позвонков, обломков черепов и зубов. Эта находка очень подбодрила В. П. Амалицкого. Он вернулся в Варшаву и с нетерпением стал ожидать следующего лета, чтобы снова продолжить поиски драгоценных остатков древней жизни, затерянных в массах «немых» пестроцветных пород на берегах рек Севера.
В 1896 году В. П. Амалицкий находит на реке Сухоне новые палеонтологические остатки — отпечатки листьев настоящих глоссоптерисов, раковины антракозид и обломки костей пресмыкающихся.
К следующему году количество находок пермской фауны возросло. На Северной Двине В. П. Амалицкий обнаружил рыхлые пески, содержащие пласты твердого песчаника. Большинство пластов оказалось пустыми. Но В. П. Амалицкий продолжал настойчиво работать, по его выражению, «полученного щебня хватило бы на большой участок хорошего шоссе». Его труд был вознагражден замечательным открытием. Ученый обнаружил кости животных, парных тем, что обитали в Южной Африке.
Настойчивость и упорный труд ученого начали приносить все более ценные плоды. В 1898 году В. П. Амалицкий нашел на Малой Северной Двине челюсть звероподобного пресмыкающегося с хорошо сохранившимися зубами. Животное оказалось крупным травоядным пресмыкающимся — парейазавром. До сих пор парейазавры были известны только из пермских отложений Южной Африки. Это была победа.