Про Ивана Хвата

И в это самое время царевна Марья аж с лица вдруг спала. Побледнела она, как мел, лицо у неё покрылось испариной, и попросилась она отбыть в свою спаленку. Ну, слуги её туда уводят незамедлительно, а царь к Ивану оборотился да ему и говорит:

–Ну что ж, Иван-солдат, и ты вослед за царевной ступай. Побудь с ней ночку, так уж и быть, поведу?й-познахарствуй. За жизнь свою ты отвечаешь сам. Но гляди у меня – ежели чего не так, то быть твоей голове на плахе. С богом, братец! Ступай-ка, давай.

Подводят Ивана к царевниной опочивальне. Смотрит он и удивляется немало, ибо двери тама железные, а запоры и замки массивные прям донельзя. Вовнутрь знахарь наш липовый заваливает, глядь – помещение это по площади изрядное, справа стоит кровать широкая, слева камин изразцовый, а на окнах приделаны прочные решётки.

Царевна же на постель прилегла в изнеможении явном и принялась стонать очень жалобно, да как осиновый лист дрожать.

Принял Иван меры к собственной безопасности: вытащил из-за пазухи волшебную шапку, на голову себе её напялил, да и уселся в креслице от греха-то подале. Сидит он так час, сидит другой, а тут смотрит – сделалось постепенно темно. И чем сильнее тьма в помещении сгущалась, тем царевна меньше стонала да дрожала, и тем больше она силою непонятною наливалась да в лице не на лад менялась. Зримо проявлялись в облике, допреж девичьем и приятном, черты зверские да отвратные: вытягивалась хищная морда, вырастали клыки, когти да хвост… Наконец закончилась эта метаморфоза ужасная, и появилась на месте миловидной Марьи кикимора безобразная, охочая чрезвычайно до человечьего мяса.

Иван-то, не будь дурак, сапоги снял и на цыпочках топ-топ-топ – передислоцировался скрытным порядком в уголок. А эта тварь вдруг как прыгнет на кресло! Всю обшивку когтями она порвала, да солдата там не найдя, от злости аж затряслась и прорычала:

–Всё равно я тебя найду, солдатик проклятый! Не просидеть тебе со мною ночи! Этому не бывать!

И ну его разыскивать по всей спальне. Сперва-то она носилась, как угорелая, лапами когтистыми вокруг хватая и таким образом солдата норовя поймать. Да только тот шибко ловок для этой тактики оказался, и удачно весьма от страшных лап уворачивался. А потом кикимора с шумом стала принюхиваться, норовя свою добычу определить по нюху. Но Иван вскоре понял с облегчением, что собачьего нюха тварина не имела – он остался у неё вполне человечьим.

–Иди, иди сюда, Иван! – ревела кикимора азартно, – Я тебя съем! Съем я тебя! Ха-ха-ха!

Но Иван не откликался. Пот со лба утирая, мелкими перебежками по полу он передвигался и всяческих капканов пока избегал. Казалось, что время для него остановилось или почти не двигалось. Все же его чувства обострившиеся были заняты злобным страшилищем. Но, как бы там оно ни было, а утру настать было не миновать. Забеспокоилась кикимора тогда преявно, перестала она Ване злобно угрожать, а стала его назойливо уговаривать.

–Иван, а Иван, – она его упрашивала, – Ну покажись хоть на миг. Дай мне тебя увидеть. Ничего плохого тебе я не сделаю, обещаю! Где ты, мерзавец? Где ты, гад?..

Солдат по-прежнему держал язык за зубами. И тут он неожиданно маху дал, и чуть было упырше не подставился. В угол он отступил, от преследовательницы уклоняясь, да вдруг за табуретку ногой и зацепился. Обернулась кикимора прытко и, ручищи когтистые растопыря, на жертву свою пошла не спеша. А Ваньке и деваться вроде было некуда… И вот же она уже, морда клыкастая – на расстоянии руки вытянутой. Размахнулся тогда Иван сапогом подкованным да по башке бугристой ка-а-к даст ей со всего-то размаху! Уродина аж на задницу от неожиданности брякнулась, а Иван из угла шустро ретировался.

Подскочила злыдня на ноги, зашипела от ярости, как сто змей, и завизжала в бешенстве:

–Всё равно тебе ночь со мною не просидеть! Всё равно!..

Кинулась она к камину стремительно и, оседлав кочергу, в трубу на ней выскочила.

Хватает и Ваня кочергу машинально, не раздумывая затем её осёдлывает, и… принимается по комнате летать! Да вслед за ведьмой в трубу и выскакивает.

И что за странная картина ему вдруг открылася! Труба печная продолжалась какой-то другою трубою, состоявшей не из кирпичей, а из смерчей взвихрённых. Полетел по трубе этой Иван со скоростью умопомрачительной и оказался вскорости в стране некоей удивительной. Краски того мира играли мрачными тенями, а прямо по курсу движения высилась в сказочном пространстве… огромная горбатая гора! И видит вояка наш невидимый, что он не один на гору ту летит. Вокруг него мчалось на мётлах да на кочергах, а то и просто так само, несметное множество нарядных господ и дам. Весело они все смеялись, а их роскошные одеяния и длинные власа на ветру шумно полоскались. Принялся Иван царевну в этой толпе высматривать, но это ему не удалось поначалу, поскольку та в толпище великой полностью затерялась.

Приземлился несметный человечий рой на горбатую эту гору, а там площадь громадная выложена была гладкими камнями. Разбилися господа и дамы по парам и под музыку бодрящую стали они выкаблучисто танцевать. Пригляделся получше Иван, а у всех у них без исключения короны на головах красовались золотые да венцы зело драгоценные. И видит он такую ещё штуку загадочную: у каждого на груди была нарисована какая-нибудь карта. Тут, глядишь, выплясывал пиковый король, там – трефовая королева, здесь бубновый валет сапожками шаркал, а тама – червовая вертелась дева…

Страницы: 1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24