— Нет, что ты использовал слово «двуличные», — ответил северянин. — Между прочим, что оно значит?
— Это когда говорят одно, а делают другое. — Глаз закрылся. — Заткнись и спи.
— Да, пожалуй. — Симна лег и оказался лицом к куполу. — Скажи, Этиоль, сейчас день или ночь?
Однако пастух, никогда не тративший времени попусту, уже крепко спал.
Утром гостей провели в другую часть подземного города?крепости, чтобы показать, каким образом свики расширяют свое жизненное пространство. Центром всех строительных работ, откуда с помощью птиц и ящериц вывозилась большая часть песка, являлся огороженный участок у основания купола. Там была сосредоточена небольшая группа мастеров и инженеров, которых, собственно, и обслуживали остальные службы.
— Поразительно, — сказал Эхомба, — как вам удалось построить все это? Вот вы копаете — но ведь в это место должен постоянно засыпать песок!
— Здесь производится расширение малого служебного туннеля, — объяснил Лозви. — А как и с помощью чего, сейчас увидите.
Между тем группа свиков, трудившаяся у основания купола, выстроилась у входа в прокладываемый туннель. Бригадир поднял руку, затем резко опустил ее, и неожиданно все рабочие — свики, входившие в группу, слаженно и мощно запели. Голоса у них были сильные, высокие. Хор взял единую, могуче зазвучавшую ноту.
В следующее мгновение путешественники с удивлением обнаружили, что песок в устье туннеля начал исчезать. В этом Эхомба убедился лично, наклонившись поближе к строительной площадке. Впрочем, нет, не исчезал — песок превращался в мельчайшую пыль и вылетал из дыры с неимоверной скоростью, словно там орудовали невидимой лопатой.
По мере пения туннель заметно удлинялся и расширялся; другие рабочие направили туда слизняков, которые сразу начали цементировать стенки, потолок и пол подземного коридора.
Хор тем временем тоже продвигался вперед, и звучала все та же высокая пронзительная нота. В родной деревне Этиоль считался лучшим певцом, но куда ему было до маленького народца!.. Здесь сказывался не только природный талант, но и многолетнее обучение.
— Куда вы вывозите песок? — спросил Эхомба хозяина. Симна неодобрительно глянул на товарища и покачал головой.
— Ну какая разница? Неужели нельзя обойтись без постоянных вопросов? Или ты должен все знать? Ты представляешь, как это действует на окружающих?
— Ничего не могу с собой сделать, — признался пастух. Лозви проигнорировал спор, возникший между людьми.
— Песок из подземного коридора никуда не вывозится. Приглядитесь, песчинки все на месте — удаляется воздух между ними. Когда?нибудь обращали внимание, с каким шумом катится песок с дюны?
Эхомба кивнул, Симна, в свою очередь, энергично и отрицательно покачал головой. Алита всем своим видом демонстрировал глубочайшее безразличие.
— Этот рев, — объяснил Лозви, — вызван движением воздуха, находящегося между частицами песка. Наше пение выталкивает воздух прочь, а оставшийся песок спрессовывается. Таким образом, не просто освобождается место, но и стабилизируется песок. Потом пускают строительных животных, которые покрывают уплотненный слой клейким составом.
— Смахивает на магию, — заметил Симна.
— Отнюдь, — возразил Лозви. — Просто звуковая инженерия, в полном смысле этого слова.
— Замечательно! — с восхищением произнес Эхомба. — А как насчет других чудес, созданных мастерами народа свиков?
— Пойдемте, — пригласил Лозви.
Гостям показали огромные, расположенные в недрах горы склады, подземные фермы, где выращивались грибы, мастерские по производству изделий из кожи и других материалов, глубокие колодцы, которые в достатке снабжали жителей чистой и холодной водой… Еще ниже помещались подземные бассейны, конюшни, загоны для домашних животных. Особые фильтры были встроены в подземные туннели, откуда выкачивалось черное масло — им свики заправляли лампы и смазывали часы.
— В нашей стране полным?полно этого масла, — сообщил Лозви. — Мне кажется, что его хватило бы на все лампы в мире.
Эхомба поморщился.
— Пахнет неприятно. И пачкается!.. Нет, по мне лучше дрова.
Симна решил показать, что и он кое?что соображает.
— Эта дрянь ни на что другое и не годится. Я бы сказал так: берите сколько вам надо для ламп, а остальное пусть будет в земле.
Лозви засмеялся.
— Мы так и поступаем. Очень скоро вы увидите другие наши достопримечательности. А пока… Что?то я проголодался.
Симна радостно потер руки.
— Никогда бы не подумал, что можно разжиреть на таких маленьких порциях, однако вы, свики, убедили меня в обратном. Готовите вы не хуже, чем поете.
В середине дня, когда путешественники плотно пообедали, на площади вновь появился Лозви. С ним пришло полдюжины пожилых, роскошно одетых свиков. У всех были длинные седые усы, кончики которых свешивались до подбородков, однако никто из благородных свиков не мог по хвастать даже скудной бороденкой. Среди них находились и две пожилые женщины — их жидкие седые гривы, закручиваясь, опускались на плечи. Все были одеты в длинные, касающиеся земли одежды.
Старейшин сопровождал только Лозви. Как оказалось, он единственный умел объясняться на человеческом языке. В этот момент Эхомба задумался: а что, если появление коротышек на ночной стоянке в ущелье являлось частью хорошо продуманного плана? Трудно предположить, что Лозви без всякого разрешения сверху посмел бы привести в подземную крепость чужестранцев, представлявших из?за своих размеров явную опасность для города.
В этот момент Эхомба задумался: а что, если появление коротышек на ночной стоянке в ущелье являлось частью хорошо продуманного плана? Трудно предположить, что Лозви без всякого разрешения сверху посмел бы привести в подземную крепость чужестранцев, представлявших из?за своих размеров явную опасность для города. Лозви не производил впечатление человека безрассудного, готового действовать сгоряча. Расчет в этом приглашении, безусловно, есть, но в чем он заключается?
— Перед вами представители Совета старейшин, — заявил Лозви.