Побродив по базару и добыв все необходимое для долгого пути, Этиоль Эхомба поспешил в гостиницу. Не потому что голод погнал его или он что?то забыл в комнате, где провел ночь. Просто вспомнились слова Раэль. Что, если в следующий раз он опять наткнется на какого?нибудь знатока запахов? Надо ему набраться сил и хорошенько вымыться.
VII
На следующий день ранним утром Этиоль выступил в путь. Погода выдалась пасмурная, над городом сеял мелкий частый дождик. Низкие темные тучи приглушили краски, и стены домов, потемневшие от влаги, пропитались унынием. Дымы из труб сразу расползались, зависали сумрачным облаком. Нерадостно было и на душе. Опять вспомнилась Раэль. Как она там? Нахлынули яркие, смущающие душу картинки: вот она, обнаженная, раскинулась на кровати под защитой шелкового покрывала. Но эта защита слабая, ненадежная: стоит подуть ветерку, задрать край простыни, шелк вспорхнет, откроет тело…
Этиоль скрипнул зубами, в который раз обозвал себя дураком и свернул к северным воротам. Город был вытянут вдоль реки, восточное и западное направления считались главными, по берегу проходили торговые пути. Север был заселен слабо, поэтому ворота здесь были обшарпанные, невзрачные.
Север был заселен слабо, поэтому ворота здесь были обшарпанные, невзрачные. И стража под стать — два малорослых, жмущихся друг к другу воина, не обращавших никакого внимания, кто следует в город, кто выходит из него. Этиоль осторожно метнул взгляд в их сторону — никого из этих стражников не было в тот момент, когда он так неудачно пытался проникнуть в город. Подобной оплошности более допускать нельзя, какой бедой могло обернуться подобное легкомыслие, подумать страшно.
Между тем в полях повсюду трудились крестьяне. Мужчины и женщины согнулись в тяжелой работе, и лишь широкополые шляпы защищали их от дождя. Кора?Кери, по сути, являлся центром обширной провинции, скудное благоденствие которой покоилось на торговле и взращивании плодов земли. Почвы вокруг города были тощие, выручала, правда, близость реки. Воды для орошения здесь не жалели, и все равно хороший урожай стоил отупляющего труда и пота. В округе Эхомбы все было по?другому. Там вода ценилась на вес золота, и вся хозяйственная жизнь складывалась из нескончаемых кочевий, которые совершали пастухи, гоняя стада от источника к источнику. Однообразных физических усилий здесь требовалось немного, куда важнее были выносливость, сметка, без которой в пустыне пропадешь, отвага и разумная дерзость. Всех этих качеств не хватало местным жителям, вынужденным изо дня в день работать мотыгой или лопатой.
Шагая по дороге, Этиоль приглядывался к крестьянам и скоро пришел к выводу, что подобное житье не для него. С одной стороны, бесконечно унылое существование, с другой — относительная сытость, которая отучает думать. В их местах так не проживешь. В окрестностях Наумкиба каждый день приходилось быть начеку, следить за направлением ветра, за утренней и вечерней зорями — какую назавтра ждать погоду; примечать тончайшие детали поведения овец, бдительно наблюдать за побережьем и торной тропой, по которой в деревню могли ворваться разбойники. Всех забот сразу и не перечислишь. Мужчина в Наумкибе должен многое знать и уметь. Потому, наверное, возьми любого из их рода, того же Тукарака или хотя бы его самого, Эхомбу, — каждый из них мог выжить в таких условиях, в которых эти местные, с согнутыми спинами, давным?давно околели бы от голода.
Хотя кто может сказать наверняка! Не слишком ли большое значение он придает предсказанию Раэль? Ведь это только слова? Сам?то в магический кристалл не заглядывал! Вдруг этот самый Химнет Одержимый проявит уступчивость или к тому моменту, как он, Этиоль, доберется до Эль?Ларимара, коротышка потеряет всякий интерес к похищенной даме. Такое случается сплошь и рядом, даже самые раскрасавицы порой надоедают мужчинам. Или наоборот. Если эта догадка верна, тогда все испытания и опасности поджидают его именно в пути, и главное — добраться до страны колдуна. Если, конечно, он настоящий колдун. При всем своем умении Раэль так и не смогла дать определенный ответ на этот вопрос.
Так что шагай веселее, Эхомба, подбадривал себя пастух. Может, вовсе и не придется сражаться. Вообще война — противное дело, это он испытал на собственной шкуре. Потом только тем и приходится заниматься, как отыскивать по округе своих овец и заново строить дом. Разве не может случиться, что Химнет не имеет никакого отношения к дьявольской силе, просто у него характер такой дерзкий, необузданный. И не было у него никогда хорошего друга или мудрого наставника. Если укорять Химнета за то, что он позарился на женщину, тогда надо вынести приговор половине мужского поголовья во всех округах, от моря и до моря. И ему самому, Этиолю Эхомбе! Разве он не мечтал возлечь с красавицей Раэль?..
Ступни глубоко погружались в жидкую грязь. Можно было бы надеть башмаки, однако в дороге первое дело, чтобы подошвы дышали, это вам каждый пастух скажет. Погода стоит теплая. Что из того, что сыро, зато шагать мягко.
Под перебор подобных мыслей он вскоре добрался до проселка, которым обернулась прежняя покрытая брусчаткой дорога.
Ранним вечером и проселок сузился до хорошо нахоженной тропы. Наконец тропа стала едва приметной и вдруг исчезла. Перед Этиолем лежала нехоженая земля, точнее, поросший густой травой необъятный луг. Птицы, ящерицы — все разбегались при приближении человека. На следующий день местная живность и дорогу не желала освобождать: ящерицы шипели, пытаясь напугать невиданное двуногое существо, пернатые голосили на все лады. Пожива для Эхомбы легкая, и он все эти дни питался свеженьким.
Через несколько дней Этиоль добрался до широкой и на удивление мелкой реки. Как она называлась, он не знал. Река текла по каменистым россыпям, вода была чистая, непохожая на взбаламученный Орисбаб.