Лишь после того, как Миколе удалось отбить атаку улыбающейся, несмотря ни на что, швейцарки и ее скалившегося сенбернара, первой группе «икс?ассенизаторов» удалось двинуться в путь. Проехав по деревне пару минут, миновав брошенные на обочине «Мерседесы», «Феррари», «Ягуары» и прочие чудеса буржуазного автомобилестроения и не встретив при этом ни одного человека на улицах, Микола понял, что поторопился с выбором машины. Судя по всему, он мог бы прихватизировать любой другой транспорт, которым попавшие под инопланетный купол швейцарцы почему?то не пользовались. Проехав мимо «Ягуара» с откидным верхом, Пацук горестно вздохнул, прекрасно осознавая, что, может быть, шанса сесть за руль такой машины у него больше никогда не будет, но выбираться из «Опеля» не стал — побоялся нарваться на язвительную колкость со стороны слишком умной напарницы.
Перебранку в прямом эфире Микола устраивать не хотел. Во?первых, не до этого сейчас, поважнее дела есть. Во?вторых, не положено в эфире ругаться. Ну а в?третьих, Раимов все равно не позволил бы собачиться. Не сразу, конечно. Но когда бы он получил видеозапись с камеры и отчет обо всех разговорах, фиксируемых аппаратурой энергоскафандра, Миколе бы здорово досталось от начальства. Вот и пришлось несчастному Пацуку во избежание эксцессов смириться со стареньким «Опелем», к тому же изрядно обслюнявленным влюбленным в дорожные прогулки сенбернаром и его не менее эксцентричной хозяйкой. Так и вздыхал Ми?кола всю дорогу, трясясь в громыхающем стареньком тарантасе и глядя на сверкающие чудеса современного автомобилестроения, брошенные на обочине.
К удивлению Пацука, с момента пересечения границы энергокупола и до окраины Берна хозяйка сенбернара была вообще единственным человеком, встреченным ими на пути. Все тридцать километров, которые успел преодолеть растущий купол пришельцев, на дорогах и в небольших деревеньках по обе стороны шоссе ни одной живой души не наблюдалось. Зато сам Берн, казалось, просто кишел народом, как муравейник в период резкого и непланового увеличения популяции. Люди в столице Евросоюза были везде: на тротуарах, в скверах, на проезжей части дорог. Швейцарцы высовывались из окон, бегали по крышам, а некоторые даже умудрялись прогуливаться по карнизам домов. При этом половина жителей Берна танцевала, в большей части — безобразно, а остальные пели. Причем львиная часть занявшихся вокалом людей не имела слуха, треть была лишена голоса, а остальные просто не знали слов. Зато все громко орали, особенно старательно выкрикивая последние слоги!
— Мама моя, ридна Украина! — горестно вздохнул Пацук. — Вот ведь как воно ж бывает, когда все и сразу с ума сходят. Да у меня на родине безногие инвалиды лучше танцуют, а глухонемые старушки приятней поют.
— Действительно, жалкое зрелище, — попыталась поддержать разговор Сара, но есаул на перемирие не пошел.
— Жалкое зрелище было тогда, когда мы, как идиоты, шкуру твою спасали, а ты в это время пыталась украсть секретные данные, — огрызнулся он в ответ на вполне миролюбивую фразу. Штольц фыркнула.
— По?моему, ты не о том сейчас говоришь! — заявила девушка. — Подполковник же ясно сказал, что праздные разговоры вести запрещено. Поэтому, Барсук, если мне еще раз покажется, что ты пытаешься демаскировать операцию, доложу Раимову. Пусть он тебя отправит домой, к чертовой матери!
— А вы, девушка, знаете, где бисова матка живет? — наивно поинтересовался Пацук у Сары, и в ответ получил лишь невнятное шипение.
В общем, обстановка накалялась и вовсе раскалилась добела, когда «Опель» со «сладкой парочкой» добрался до центра Берна. Как и предполагал Пацук — а Сара решила от всяких реплик при этих предположениях воздержаться, — «призпол» вывел их точно к американскому посольству и тут начал чудить. Ну а если быть до конца точным, то как начал, так и закончил, попросту взорвавшись в руках Сары Штольц. Миколу это настолько впечатлило, что он подпрыгнул на сиденье, едва не выпустил руль из рук и, старательно вырулив в ближайший столб, заорал благим матом. Ну а поскольку часть красочных эпитетов выдавалась на чистом украинском языке, то Сара могла не понять, кого именно есаул материл — ее лично или всех прочих личностей, имеющих хотя бы мистическое отношение к взорвавшемуся прибору.
— Ну и что ты с ним сделала? — наконец вполне внятно поинтересовался Пацук, когда закончил материться.
— То же самое, что сейчас сделаю с тобой, если не перестанешь докапываться! — не выдержав, рявкнула на Миколу Штольц. — Достал уже со своей замечательной украинской простотой. Откуда я могу знать, почему взорвалась эта чертова штуковина? Да и какая сейчас разница, если мы все равно уже прибыли на место?
— Чего орать?то? От криков, случается, рожают, — внезапно стушевавшись, буркнул в ответ Пацук. — Могла бы сразу сказать, что не виновата. А орешь на весь Берн, как скаженная, последних инопланетян распугаешь.
Однако темперамента Сары явно не хватило для того, чтобы напугать хотя бы первого инопланетянина. В посольстве Соединенных Штатов ровным счетом ничего не изменилось. Пришельцы оттуда не повыскакивали, дипломаты тоже. Пришлось «икс?ассенизаторам» самим, не дожидаясь добровольной сдачи инопланетян в плен, забираться в здание и заниматься ликвидацией энергополя.