— Не понимаю, — проговорил я.
— Тише, начинается, — повторил Раздвоенная Борода.
Я увидел, как Свейн Синий Зуб, могущественный джарл Торвальдсленда, поднял голову, и я его не узнал. Мне казалось, что этого лица я никогда до сих пор не видел. У благородного Свейна Синий Зуб были совсем другие глаза. Неожиданно он полоснул копьем по своей левой руке и, к моему ужасу, принялся слизывать собственную кровь.
Моим глазам предстал человек, который пытается справиться со своим безумием, вырывая целые пряди волос, но оно накатило на него, и он оказался бессилен в этой битве.
Остальные воины забеспокоились. Кое-кто принялся топать ногами, многие явно испугались.
У одного из людей Свейна закатились глаза, тело затряслось, и он принялся бормотать что-то неразборчивое.
Другой отшвырнул щит, распахнул на груди рубаху и стал отчаянно всматриваться в долину, словно надеялся увидеть там что-то очень важное.
Многие стонали, а в следующее мгновение их стоны превратились в звериный вой, в злобный, нечленораздельный рев.
Впрочем, были и такие, кто спокойно стоял среди своих товарищей по оружию — их еще не захватила ярость предстоящего сражения. Они находились среди страшных чудищ.
— Курии, — сказал кто-то.
— Убьем курий! Убьем курий!
— Что все это значит? — спросил я у Раздвоенной Бороды.
Какой-то человек выцарапал себе глаз и не почувствовал никакой боли. Другим, уцелевшим глазом он уставился на долину, на губах у него выступила пена. Он задыхался.
— Посмотри на Ролло, — сказал Раздвоенная Борода.
Вены на шее и лбу могучего великана напряглись, голова склонилась набок. Я не мог смотреть в его глаза. Он вцепился зубами в свой щит и откусывал от него огромные куски.
— Это безумие Одина, — пояснил мне Раздвоенная Борода. — Безумие Одина.
Постепенно ярость заполнила сердца всех воинов Свейна Синий Зуб.
Я прошел между готовящимися к бою северянами; казалось, их состояние передается от одного к другому; появилось ощущение, что захлестнувшую их волну можно увидеть, тогда как на самом деле я стал свидетелем лишь результата ее воздействия. Сначала это было что-то вроде инфекции, заразной болезни, потом стало напоминать пожар, невидимый, но всепоглощающий. И вот уже возникает ощущение, что к душам этих людей прикоснулись незнакомые мне боги, не те, к которым могли бы обратить свои молитвы женщины или дети, а боги, которым поклоняются мужчины Торвальдсленда, страшные и жестокие божества Севера. И прикосновение этих богов, как и их воля, было ужасным.
Неожиданно Ивар Раздвоенная Борода откинул голову и обратил к небесам беззвучный вопль.
Боги добрались и до него.
Дыхание воинов, их сила, ярость и гнев полыхали вокруг меня.
Тетива натянута.
Я слышал, как люди вгрызаются в сталь своих клинков, в собственную плоть.
Смотреть на Ивара Раздвоенная Борода я больше не мог. Этого человека я не знал. Его место занял дикий зверь.
Я заглянул в долину, где расположились курии. Я прекрасно помнил, как устроен их лагерь. Помнил их предательство и страшную, жестокую бойню, которую они устроили в зале Свейна Синий Зуб.
Помнил их предательство и страшную, жестокую бойню, которую они устроили в зале Свейна Синий Зуб.
— Убьем курий! — услышал я снова.
И вдруг я почувствовал, как в моей душе возникло странное, необъяснимое ощущение.
«Смотри на великолепный Торвальдсберг», — приказал я себе.
Но я больше не мог наслаждаться холодной, безрадостной красотой гор. Меня притягивала долина, где еще спал ничего не подозревающий враг.
«Это безумие, — убеждал я себя, — безумие».
Внизу спят курии, которые, не зная жалости, убивают людей. У меня в сумке лежит золотой браслет, который когда-то красовался на руке женщины по имени Телима.
А внизу, в долине, спит ничего не подозревающие враги — курии.
«Нет, — сказал я себе. — Я не позволю безумию взять в плен мою душу».
Я вытащил золотой браслет, который когда-то носила женщина по имени Телима.
Взял небольшой обрывок шелковистой веревки, повесил браслет на шею и крепко сжал в руке. Внизу, в долине, спал мой враг.
Я закрыл глаза и медленно сделал вдох.
Где-то в другом мире, озаренном той же звездой, люди спешили на работу.
Внутри меня нарастала безумная сила, но я отчаянно, изо всех сил сопротивлялся ей. С таким же успехом я мог бы пытаться победить извержение вулкана.
Вокруг меня рычали и не могли найти себе места воины Севера.
Внизу спали курии.
Я открыл глаза.
Мне показалось, что долину окутала алая пелена ярости, даже небо покраснело, окрасив в кровавые тона лица тех, кто стоял рядом со мной. Я чувствовал, что и меня тоже охватывает безумие Одина. Я хотел уничтожать, убивать, рвать врага на куски.
Тетива натянута.
На губах Свейна Синий Зуб появилась пена, в глазах плясало безумие.
Я поднял топор.
Тысячи людей, расположившихся по краям долины, готовились к бою. Их сила, напряжение, стремление поскорее встретиться с врагом наполнили воздух.
Копье с привязанным на острие красным талмитом поднято — Свейн Синий Зуб подал сигнал.
Тысячи людей, готовых в любой момент броситься в бой, помчаться в долину, на мгновение задержали дыхание.
Солнце вспыхнуло на щите. Сигнальное копье указало на долину.