— Мы ведь уже встречались раньше, не так ли? — спросил я.
Курия опустился на корточки примерно в двадцати футах от меня. Он положил перед собой на камень длинный плоский предмет, завернутый в алую материю.
— Могу ли я представить, — осведомилась Телима, — Рога, мирного посланца курий?
— А ты Тэрл Кэбот? — спросил зверь.
— Да, — ответил я.
— Ты пришел без оружия?
— Да, — кивнул я.
— Мы пытались покончить с тобой и раньше, — заявил курия, — в Порт-Каре при помощи яда.
— Да, — сказал я.
— Однако наша попытка оказалась неудачной.
— Что верно, то верно, — усмехнулся я.
Он развернул лежавший перед ним предмет.
— Женщина сказала, что меня зовут Рог. Этого вполне достаточно. Мое истинное имя ты все равно не сможешь произнести. Однако ты его услышишь. — Не сводя с меня глаз, курия произнес некий странный модулированный звук, который я не смогу воспроизвести. Человеческое горло на это не способно. — Вот с кем ты сейчас встретился. Очень жаль, что тебе неизвестны обычаи курий, наши династии и кланы. Чтобы тебе было понятно, скажу: среди моих людей я считаюсь принцем, но не по крови, а благодаря доблести в сражениях — только таким образом можно стать принцем среди курий. Я прошел специальную подготовку, чтобы стать вождем своих людей, а потом убивал ради колец. Я говорю это для того, чтобы ты понял, какая тебе оказана честь. Курии знают о тебе, и, хотя ты и человек, примитивное существо, они выделяют тебя среди других.
Он вынул предмет, который принес с собой.
Он вынул предмет, который принес с собой. Это был курийский топор с рукояткой около восьми футов и острым блестящим клинком, длиной более чем в два фута.
— Ты очень сильный противник, — сказал я. — Я восхищался твоим стратегическим талантом. Оборона лагеря, ложный маневр, который отвлек наше внимание, вышел у тебя просто мастерски. И то, что ты стал первым среди таких могучих воинов, как курии, многое говорит о твоей силе и уме. И хотя я всего лишь человек, не курия и не Царствующий Жрец, я приветствую тебя.
— Как жаль, — заметил он, — Тэрл Кэбот, что я так мало с тобой знаком.
Он стоял передо мной, держа в правой руке топор. Телима, глаза которой округлились от ужаса, громко вскрикнула. Зверь мощным ударом левой лапы отбросил ее в сторону.
И, взяв топор в обе лапы, занес его над головой.
— Если бы ты лучше знал меня, — спокойно сказал я, — ты бы не пришел в шхеры.
Он взмахнул топором, готовясь одним ударом рассечь меня надвое. И вдруг в недоумении застыл на месте. Он едва заметил, как вспыхнула сталь тачаков, седельного метательного ножа, девяти дюймов длиной, который в мгновение ока выскочил из моего рукава и, коротко сверкнув в воздухе, вонзился в его тело. Курия пошатнулся, его глаза начали безумно вращаться, а затем он все понял — рукоять кинжала торчала из его груди, лезвие пронзило его огромное сердце с восемью клапанами. Курия сделал два неверных шага вперед, упал, уронив топор, перекатился на спину. Много лет назад на празднике в Тарии Камчак из тачаков научил меня этому трюку. Там, где нельзя носить оружие, его обязательно нужно иметь при себе.
Огромная грудь содрогнулась. Я видел, как дыхание с тяжелым хрипом вырывается из глотки зверя. Глаза курии обратились ко мне.
— Я думал, — прохрипел Рог, — что люди благородны.
— Ты ошибался, — холодно ответил я.
Он протянул ко мне лапу.
— Враг, — тихо прошептал он.
— Да, — сказал я.
Мы пожали друг другу руки. Когда-то в Сардаре Миск, Царствующий Жрец, сказал мне, что его народ не видит существенной разницы между куриями и людьми.
Курия оскалился, и я увидел клыки. Это зрелище выглядело довольно страшно, но мне было нечего бояться.
Курия улыбался.
А потом он умер.
Я поднялся на ноги и посмотрел на Телиму. Она стояла в десяти футах от меня, прижав ладонь к губам.
— У меня для тебя кое-что есть, — сказал я.
И достал золотой браслет, когда-то принадлежавший ей. Именно с помощью этого перепачканного кровью браслета, который много дней назад мне отдали в Порт-Каре, меня вынудили отправиться на Север, чтобы отомстить за нее. Она надела золотой браслет на левую руку.
— Я вернусь на болота, — сказала она.
— У меня для тебя есть кое-что еще, — добавил я. — Подойди сюда.
Она приблизилась ко мне. Я достал из своей сумки кожаный курийский ошейник с замком и большим круглым кольцом.
— Что это? — испуганно спросила она.
Я надел на нее ошейник и защелкнул замок. Ошейник имеет около трех дюймов в ширину, поэтому тем, кто его носит, приходится высоко держать подбородок.
— Такие ошейники курии надевают на коров, — сказал я ей.
— Нет! — выкрикнула она.
Я развернул ее и, достав пару грубых железных невольничьих наручников, черных и ничем не примечательных, сковал ей руки за спиной.
А затем окровавленным седельным кинжалом тачаков разрезал ее одежды. После этого длинной шелковистой веревкой, дважды пропущенной через кольцо ошейника, привязал свою новую невольницу к ноге курии — Телима была вынуждена опуститься на колени. А потом я с ножом в руке наклонился над телом зверя.
— Тэрл! Тэрл Рыжий! — услышал я.
Это кричал Ивар Раздвоенная Борода. Его лодка, освещенная факелами, приближалась к шхерам.