— Я дам тебе пятнадцать, — предложил я.
— Очень хорошо, — сразу согласился Самос.
Правой рукой я достал кожаный мешочек с золотом, висевший у меня на поясе, отсчитал монеты и протянул их Самосу.
— Освободи ее, — сказал я.
Самос, общим ключом, которым он множество раз замыкал и отмыкал рабские ошейники, открыл замок и снял тонкую металлическую полосу с прелестной шеи Талены.
— Теперь я и в самом деле свободна? — осведомилась Талена.
— Да, — сказал я.
— Я должна была бы принести своему хозяину тысячу золотых, — заявила она.
— Как дочь Марленуса из Ара, цена за право быть моим свободным спутником составляет тысячу тарнов и пять тысяч тарларионов!
— Ты более не дочь Марленуса из Ара, — повторил я.
— А ты лжец. — Она с презрением посмотрела на меня.
— С твоего разрешения, я удаляюсь, — вмешался Самос.
— Останься, Самос, — попросил я.
— Ладно, — ответил он.
— Очень давно, Талена, мы были спутниками и заботились друг о друге.
— Я была глупой девчонкой тогда, — бросила Талена, — а теперь я взрослая женщина.
— И я стал тебе безразличен?
Она пристально посмотрела на меня.
— Я свободна, — заявила она. — И могу говорить все, что пожелаю. Посмотри на себя! Ты даже ходить не можешь. Не в силах пошевелить левой рукой! Ты калека, калека! И ты мне отвратителен! Неужели в твоей голове могла возникнуть мысль, что такая женщина, как я, дочь Марленуса из Ара, станет думать о подобной развалине? Взгляни на меня. Я красива. А теперь посмотри на свое отражение. Ты калека. Заботиться о тебе? Да ты глупец, глупец!
— Да, — с горечью ответил я, — глупец.
Она отвернулась, и ее дорогое одеяние зашуршало в воздухе. А потом Талена взглянула мне прямо в глаза.
— Жалкий раб! — прошипела моя бывшая спутница.
— Я не понимаю, — пробормотал я.
— Я позволил себе, — вновь вмешался Самос, — хотя в то время не знал о твоих ранах и параличе, рассказать ей о том, что произошло в дельте Воска.
Моя правая рука сжалась в кулак. Я был в ярости.
— Сожалею, — добавил Самос.
— Тут нет секрета, — сказал я, — многие об этом знают.
— Удивительно, что твои люди не бросили тебя! — вскричала Талена. — Ты предал свой кодекс! Ты трус! Ты недостоин меня! И, спрашивая меня о том, как я к тебе отношусь, ты наносишь оскорбление свободной женщине! Ты предпочел рабство смерти!
— Почему ты рассказал ей о событиях в дельте Воска? — спросил я у Самоса.
— Чтобы убить любовь, если она еще оставалась между вами.
— Ты жесток, — заметил я.
— Истина жестока, — пожал плечами Самос. — Рано или поздно, она бы все равно узнала.
— Но почему ты рассказал ей?
— Чтобы она стала к тебе равнодушна и хорошо служила тем, чьи имена мы не будем сейчас упоминать.
— Я никогда не стала бы заботиться о калеке, — заявила Талена.
— У меня остается надежда, — продолжал Самос, — вновь призвать тебя на высокую службу огромной важности.
Я рассмеялся.
Самос покачал головой.
— Мне слишком поздно стали известны последствия твоих ран. Я сожалею.
— Теперь, Самос, — сказал я, — у меня совсем другие проблемы. Я и себе-то не могу служить.
— Я сожалею, — повторил Самос.
— Трус! Ты предал кодекс чести! Слин! — вскричала Талена.
— Все, что ты говоришь, — правда, — негромко ответил я.
— Насколько мне известно, — сказал Самос, — ты хорошо сражался за частоколом Саруса из Тироса.
— Я хочу, чтобы меня вернули к отцу, — холодно проговорила Талена.
Я достал пять золотых монет.
— Этих денег, — сказал я, обращаясь к Самосу, — должно хватить для безопасного путешествия на тарне в Ар, в сопровождении охраны.
Талена опустила на лицо вуаль.
— Эти деньги будут тебе возвращены, — презрительно бросила она.
— Нет, — возразил я, — возьми их как подарок в память о наших прошлых отношениях, когда я имел честь быть твоим спутником.
— Она самка слина, — угрюмо сказал Самос, — злобная и неблагодарная.
— Мой отец отомстит за это оскорбление, — холодно ответила Талена. — Ждите отряд тарнов.
— Твой отец отрекся от тебя, — бросил Самос, повернулся и вышел.
Я продолжал держать монеты в руке.
— Отдай мне деньги, — сказала Талена.
Я протянул к ней правую руку ладонью вверх. Она подошла и схватила монеты так, словно боялась прикоснуться ко мне. А потом встала в нескольких шагах передо мной, зажав деньги в кулаке.
— Как ты уродлив! Мне противно смотреть на тебя!
Я молчал.
Талена пошла к выходу из зала. У двери она остановилась и снова повернулась ко мне.
— В моих жилах, — гордо сказала Талена, — течет кровь Марленуса из Ара. Мне отвратительна даже мысль о том, что трус и предатель, вроде тебя, навсегда лишившийся чести, когда-то меня касался. — Она позвенела зажатыми в кулаке монетами. На руке была надета перчатка. — Благодарю вас, сэр. — И отвернулась.
— Талена! — крикнул я.
Она в последний раз взглянула на меня.
— Не стоит меня благодарить, — сказал я.
— И ты отпускаешь меня, — презрительно усмехнулась она. — Ты никогда и не был настоящим мужчиной. Мальчишка, слюнтяй. — Талена подняла вверх кулак с зажатыми монетами. — Прощай, ничтожество. — С этими словами моя бывшая свободная спутница вышла из зала.
А я снова остался сидеть один во мраке, размышляя о множестве вещей.