— А она хорошо ходит на поводке, — заметил Оттар.
Воины и рабыни засмеялись. Раздвоенная Борода остановился. Лицо Хильды покраснело от гнева, но она продолжала высоко держать голову.
Домашних слинов частенько учат ходить на поводке; иногда так же поступают и с невольницами; на Юге принято разгуливать по улицам с рабынями, которые следуют за своим господином, отставая на несколько шагов, словно идут на невидимом поводке.
Хильда пока что чувствовала себя свободной женщиной. Даже мысль о подобном унижении была для нее невыносима.
Раздвоенная Борода зашагал дальше, а потом снова остановился. Хильде пришлось замереть у него за спиной.
— Она и в самом деле идет на поводке! — расхохотался Оттар.
В глазах Хильды появились слезы ярости — Оттар все правильно понял. Она шла за своим господином, как на поводке. На корабле, по дороге домой, Раздвоенная Борода успел научить ее, хотя она и оставалась свободной женщиной, беспрекословно подчиняться его приказам.
Для дочери Торгарда из Скагнара путешествие оказалось малоприятным. С самого начала Хильду Надменную приковали к мачте, а голову замотали покрывалом, которое фиксировал шарф, туго стянутый под подбородком. На второй день покрывало немного приподняли, чтобы она могла напиться, а потом снова опустили; на третий день покрывало вместе с шарфом сорвали и вы бросили за борт; Ивар Раздвоенная Борода собственноручно напоил Хильду и накормил ее рабской похлебкой.
Ей так хотелось есть, что она жадно съела все, что было в миске.
— С каким удовольствием ты уплела рабскую похлебку, — заметил Ивар.
После этого Хильда отказывалась есть.
Однако на следующий день, к удовольствию Ивара, она нетерпеливо потянулась к миске.
Начиная с пятого дня, на время еды Раздвоенная Борода отвязывал ее от мачты, туго стянув веревкой ноги, а на запястья надевал наручники, но так, чтобы она могла есть сама.
На шестой день он стал кормить ее бульоном и мясом, дабы его пленница сохранила хороший цвет лица.
Как и предполагал Раздвоенная Борода, к Хильде тут же вернулось высокомерие и она снова стала проявлять свой дурной характер.
На восьмой день он позволил ей погулять по кораблю.
Через некоторое время Ивар спросил у нее:
— Ты готова ходить на поводке?
— Я не дрессированный слин! — выкрикнула Хильда.
— Привяжите ее к веслу, — приказал Раздвоенная Борода.
Хильду, не раздевая, надежно привязали вдоль весла головой к лопасти.
— Ты не можешь так со мной поступить, — всхлипнула Хильда Надменная, которая, к своему ужасу, почувствовала, что весло начало двигаться. — Я свободная женщина!
А потом Хильду, как самую презренную из рабынь, опустили в холодную зеленую воду Тассы.
Весло поднялось.
— Я дочь Торгарда из Скагнара! — прохрипела она, отплевываясь.
Весло снова опустилось, когда же оно вынырнуло на поверхность, Хильда уже испугалась по-настоящему. Она наглоталась воды и быстро поняла то, что знает любая рабыня — если хочешь остаться в живых на весле, нужно вести себя разумно: постараться уловить ритм движения и, появляясь на поверхности, сразу делать глубокий вдох. Только так удается выжить.
Некоторое время Раздвоенная Борода наблюдал за ней, а потом отошел в сторону. Однако приказал Горму взять копье и встать у борта. Два раза Горм отгонял морских слинов, которые собирались полакомиться девушкой. Один раз появилась белая акула, каких немало водится в северных морях. Второй из морских слинов атаковал, разинув пасть с острыми зубами, но не сумел достать Хильду, ему удалось лишь разорвать ее зеленое бархатное платье с правой стороны; когда слин уплывал, в зубах у него, похожий на зеленую ленту, застрял лоскут от платья.
Проведя на весле пол-ана, Хильда начала умолять, чтобы ее подняли на борт; а через несколько анов слезно просила Раздвоенную Бороду позволить ей ходить на поводке.
Но ее сняли с весла только вечером. Накормили горячим бульоном и снова привязали к мачте.
Раздвоенная Борода ничего ей не сказал, но на следующий день, когда ярко светило солнце и он позволил ей немного погулять, Хильда просто безупречно ходила за ним, как будто он вел ее на поводке. Команда покатывалась со смеху. Я тоже улыбался. Хильду Надменную, дочь Торгарда из Скагнара, научили ходить на поводке.
Ивар Раздвоенная Борода ушел с причала, обнимая Булочку и Гунхильду, которые нежно к нему прижимались.
Хильда, высоко задрав голову, шагала следом за ним. Пухлые Губки бежала рядом с ней и все время повторяла:
— А Гунхильда лучше!
Хильда не обращала на нее внимания.
— У тебя толстые щиколотки! — заявила Хорошенькие Ножки.
— У нее под платьем скамейка, — сообщила всем Ольга.
— А какая широкая корма! — засмеялась другая рабыня.
Неожиданно Хильда так рассвирепела, что попыталась ударить одну из девушек. Раздвоенная Борода быстро обернулся.
— Что здесь происходит? — осведомился он.
— Мы говорим ей, что она уродина, — ответила Пухлые Губки.
— Я не уродина! — крикнула Хильда.
— Сними одежду! — приказал Раздвоенная Борода.
В глазах Хильды появился ужас.
— Никогда! — взвизгнула она. — Никогда!
Мужчины и рабыни весело рассмеялись.
— Никогда!
Мужчины и рабыни весело рассмеялись.