Надо отдать должное сэру Джуффину Халли, его зов не разбудил меня на рассвете. Скажу больше, он даже в полдень меня не разбудил.
Тактичный шеф вспомнил обо мне только за три часа до заката — к этому времени я успел не только проснуться и на всю оставшуюся жизнь пресытиться абсолютно бездеятельным пребыванием в постели, но и преодолеть почти полдороги в направлении ванной комнаты. Меламори, разумеется, была рядом. На службу она не пошла, резонно рассудив, что прискорбное состояние моих дел дает ей право еще и не на такие вольности в распорядке дня.
«Мне хотелось бы с тобой встретиться, Макс. — Безмолвная речь Джуффина отвлекла меня от очередной попытки проникнуть в собственную гостиную. — Ты уже в состоянии перемещаться в пространстве?»
«Хороший вопрос, — ехидно откликнулся я. — Особенно мне нравится точность формулировки».
«Что-то не так, Макс?» — насторожился шеф.
«Ну как вам сказать… Если вы хотите, чтобы я приехал в Дом у Моста, имейте в виду, я буду добираться несколько часов».
«Ладно, тогда я приеду сам. Ты дома?»
«Дома. Где мне еще быть?»
Кажется, я изрядно напугал Джуффина своими мрачными намеками. Он появился в моей гостиной через четверть часа. Странно, если учесть, что за рычагом его амобилера сидел не я, а обычный возница.
К этому моменту мы с Меламори как раз могли праздновать очередную маленькую победу: я благополучно преодолел еще одну дверь, так что мы с шефом столкнулись нос к носу в центре гостиной.
— Что за шутки, Макс? — проворчал Джуффин. — Ты в полном порядке, это видно невооруженным глазом. Если тебе лень выходить из дома, так бы и сказал. Когда это я отказывался уважить причуду усталого героя?
— Мне не лень выходить из дома, — вздохнул я. — Я, собственно говоря, и собирался это сделать. Можно сказать, главная задача дня… Но я сказал вам правду: это затея не на один час. Хотя… От улицы меня отделяют всего три двери. Пардон, соврал, за час я вполне могу отсюда выйти.
— Макс, расскажи ему все по порядку, — посоветовала Меламори. — А я пока сделаю вид, будто обожаю вести хозяйство в этом доме. В конце концов, за гостем надо ухаживать.
Справедливости ради замечу, что «ведение хозяйства» в моем доме, как правило, состоит в том, чтобы отправить зов в ближайший трактир и поставить на стол жаровню для камры: на большее мы оба все равно не способны.
Пока Меламори с видом несчастной жертвы домашнего тирана разыскивала и водружала на стол пресловутую жаровню, я, нервно посмеиваясь, вводил Джуффина в курс дела.
— Кстати, мы сидим здесь только благодаря вам, сэр, — заметила Меламори, когда я умолк.
— Если бы я не решила посмеяться над вашей фразой насчет огнедышащего монстра за дверью, Магистры знают, где бы мы с Максом сейчас были! Или только он один, что, впрочем, еще хуже.
— Да, — флегматично кивнул Джуффин. — Так часто бывает, и не только со мной. Брякнешь какую-нибудь глупость, потом полдня удивляешься, с какой стати тебя занесло на повороте, а какое-то время спустя узнаешь, зачем это было нужно. Я уже давно привык к такому ходу вещей. Больше всего в этой истории меня удивляет другое…
— То, что мне все-таки удается проходить через эти грешные двери и попадать туда, куда мне требуется, а не к черту на кулички? — спросил я.
— Да, это довольно странный феномен, — согласился шеф. — Но все же удивляет меня другое: когда ты понял, что происходит, ты не стал звать меня на помощь, а решил справляться с проблемой своими силами. Тебе ведь даже в голову не пришло послать мне зов, правда?
— Правда, — растерянно согласился я. — Сам не знаю, почему я вас не позвал. Если скажу, будто временно забыл о вашем существовании, совру, мы вас весь вечер то и дело поминали… Хотя нет, знаю. Все просто: я слишком долго плутал в Лабиринте. А там со всеми проблемами приходилось справляться самостоятельно. Сэр Мелифаро, при всех его достоинствах, на роль всемогущего доброго волшебника пока не тянет.
— Вот и я о том же, — улыбнулся Джуффин. Улыбка его показалась мне печальной и какой-то далекой, отстраненной — так улыбаются люди, которые пытаются вежливо поддерживать беседу, в то время как мысли их блуждают где-то по ту сторону происходящего. — Ты стал самостоятельным, сэр Макс. Время ученичества для тебя закончилось.
— Не перегибайте палку, — встревоженно возразил я. — Возможно, все, что случилось со мной в Лабиринте Мёнина, и выходит за пределы вашего опыта, но мне еще есть чему у вас поучиться. По самым скромным прогнозам, программа обучения на ближайшие двести лет может быть составлена хоть сегодня.
— Я не о том, — отмахнулся он. — Я имею в виду ученичество как состояние души, а не процесс усвоения новых знаний. Раньше ты всегда вел себя как человек, чья спина прикрыта, — если мне будет позволено употребить столь прямолинейное сравнение. В любой ситуации ты знал, что где-то есть я — могущественный чародей, способный одним взмахом руки решить все твои проблемы. Что, в сущности, неправда: я могу многое, возможно, гораздо больше, чем ты способен предположить, но отнюдь не все. Заметь, ты полагался на мою опеку даже тогда, когда меня рядом не было. Первое, что ты делал в критической ситуации, — пытался послать мне зов. Удавалось тебе связаться со мной или нет — другой вопрос… А теперь ты ведешь себя как человек, который наконец-то понял, что он один в этом мире. С неприкрытой спиной, подставленной всем ветрам. А «добрый дяденька» — так, мираж, мечта: то снится, то не снится. Понимаешь, о чем я?