— Звучит убедительно, — согласилась Меламори. — Стоит попробовать. Только без меня никуда не суйся, договорились?
— Ни за что, — пообещал я. — Хватит с меня одной вечности без тебя. Нагулялся.
— Да уж, я думаю! — звонко рассмеялась она, поднимая бирюзовый фонтан ароматных брызг. — Попробовал бы ты заявить, что не нагулялся!
Мы, как могли, оттягивали эксперимент. Я делал вид, будто стал наконец-то изнеженным столичным снобом, которому без омовения в восемнадцати бассейнах жизнь не мила; Меламори мне сочувственно подыгрывала. Но ванная комната — не то помещение, где можно оставаться вечно.
Зеленый ковер, белые стены, зеленая дверь, ведущая на лестницу, желтая ваза с красным узором… Последние полчаса я только тем и занимался, что пытался воспроизвести этот нехитрый интерьер в темноте под опущенными веками. Когда сие удовольствие надоело мне до такой степени, что впору было улечься на дно бассейна и добровольно прекратить течение каких бы то ни было биологических процессов в утомленном организме, я решил, что пора приступать к полевым испытаниям.
Поначалу у меня ничего не выходило. Потом темнота начала понемногу уступать моему воображению, и мне пару раз удавалось разглядеть белый контур стены, зеленую лужу ковра. Но все это было зыбко и ненадежно, как недоброкачественный мираж, наскоро состряпанный усталыми демонами пустыни.
Однако полтора часа мучительных усилий не были напрасны. Я победил. Вернее, мы победили. Меламори была рядом со мной, и если бы не ее молчаливая упрямая поддержка, я, скорее всего, сдался бы уже через несколько минут. А если бы не ее маленькая, но жесткая ладонь, решительно преграждавшая мне путь в ненадежный бело-зеленый туман, моя торопливость сослужила бы мне скверную службу.
Но в какой-то момент Меламори сказала: «А вот теперь можно идти: у тебя глаза открыты, а коридор не исчезает». Яушам своим не поверил, но она ободряюще кивнула, и мы пошли.
Когда я переступил порог с широко открытыми глазами, съезжающимися к переносице от переутомления, и помещение, все еще мнившееся мне миражом, оказалось настоящим коридором, расположенным не где-нибудь на окраине Миров, а в полуподвале моего собственного дома, я увидел перед собой следующую дверь, ведущую на лестницу, — как и следовало ожидать.
Конечно, можно было удовлетвориться первой победой, объявить обеденный перерыв, закрыть глаза и отправиться в спальню или на прогулку, благо Меламори вполне могла провести меня куда угодно. Но уж тут во мне взыграло упрямство мощностью в несколько сотен ослиных сил. Я решил, что должен передвигаться по собственному дому с открытыми глазами — чего бы мне это ни стоило.
Да, конечно, клинический безумец, кто же спорит?..
Наше черепашье путешествие по дому, впрочем, проходило с известным комфортом. Меламори убедилась, что я не стану делать глупости, если меня на минутку оставить в одиночестве, и сбегала на кухню за кувшином свежей камры. Заодно и мои карманы на предмет наличия табачных изделий проверила, принесла мне несколько сигарет. Я чуть от счастья не зарыдал, честное слово.
В результате до спальни мы добрались глубоко заполночь. Но ведь не на рассвете! Надо отдать мне должное: с каждой новой дверью дело шло все лучше и лучше, особенно после того как я понял, что концентрироваться следует не столько на мысленном воспроизведении мельчайших деталей интерьера (которые я все равно толком не мог вспомнить), сколько на своем желании попасть не куда-нибудь, а именно в то помещение, на пороге которого мы стояли.
— У тебя все получается, — торжествующе резюмировала Меламори, когда я в изнеможении рухнул на гору одеял.
— Получается, — сонно согласился я. — Впрочем, моя карьера Тайного Сыщика по-прежнему под угрозой. Хорош Тайный Сыщик, который полчаса пытается войти в комнату, где его ждет ополоумевший от тоски преступник! Что ты там говорила насчет красивого мужчины с большим жалованьем? Боюсь, тебе придется довольствоваться просто красивым мужчиной.
— Переживу, — хмыкнула она. — Моя матушка всегда пророчила, что мне не удастся сделать выгодную партию, так что я, можно сказать, сроднилась с этой идеей… Впрочем, я думаю, что тебе просто нужно время. Первую дверь ты преодолевал больше часа, так?
— Гораздо больше, — подтвердил я.
— А для того чтобы зайти в спальню, тебе хватило двадцати минут, я засекала. Так что все дело в сноровке. Через несколько месяцев тебе будет достаточно просто помнить, куда именно ты хочешь попасть, вот увидишь! А может быть, и раньше, кто тебя знает.
— Будем надеяться, — улыбнулся я. — Все-таки жалованье Тайного Сыщика на дороге не валяется, а я привык жить на широченную ногу.
— Все-таки жалованье Тайного Сыщика на дороге не валяется, а я привык жить на широченную ногу.
— Жадина! — строго сказала Меламори. — Не переживай, радость моя, у меня тоже большое жалованье. Возьму тебя на содержание, в случае чего.
— Содержание — это хорошо, — умиротворенно промурлыкал я, привлекая ее к себе. — С детства мечтал, чтобы меня взяли на содержание, честное слово! А вместо этого вечно какая-то фигня мистическая: Тайный Сыск, путешествия между Мирами, Мантия Смерти, царская корона, Черхавла, горы оживающих трупов, безумные колдуны со всех сторон, да еще этот ваш Король Мёнин, не к ночи будь помянут… Ерунда какая-то, а не жизнь!