Магистр Нуфлин удовлетворенно кивнул. Он явно был в курсе моего внутреннего монолога. Мне стало неловко. Одно дело уживаться с тем фактом, что мои мысли читает сэр Джуффин Халли, который и без того знает меня как облупленного и заранее готов принять меня таким, каков я есть. И совсем другое — понимать, что свидетелем твоей немудреной склоки с самим собой стал совершенно посторонний человек. Но мне поневоле пришлось смириться с проницательностью своего спутника — а что еще я мог сделать?!
— Судя по огням внизу, мы уже пролетаем над заливом Гокки, — меланхолично отметил Нуфлин.
— Знаешь, что я тебе скажу, мальчик? Ложился бы ты спать. Как я понимаю, это странное сооружение все равно будет лететь к месту назначения, верно?
Под словом «спать» подразумевалась первая тренировка по возведению невидимой стены, это было ясно и ежу.
— Лететь-то оно будет, — согласился я. — И все же не дело это — оставлять пузырь Буурахри без управления…
— Почему? — холодно осведомился старик. — Тебе надо каким-то образом контролировать процесс? Но с тех пор, как мы поднялись в воздух, я что-то не заметил, чтобы ты возился с управлением. Только поначалу, когда мы набирали высоту.
— Это правда, — признал я. — Пузырь Буурахри уже знает направление, этого вполне достаточно.
— Ну вот, — пожал плечами Нуфлин. — Так зачем же тебе бодрствовать?
— На всякий случай. Мало ли что может случиться…
— Можешь мне поверить, я разбужу тебя примерно за полчаса до того, как оно начнет «случаться», — пообещал Нуфлин. — Что я действительно умею, так это предвидеть неприятности!
— Верю, — неохотно согласился я.
— А мне спать нельзя в любом случае. Так что отдыхай, пока есть возможность, — заключил он и так лукаво посмотрел на меня, что я больше не сомневался: о том, чтобы просто завалиться спать, и речи быть не могло.
Настойчивость Нуфлина меня здорово раздражала — именно потому, что в глубине души я прекрасно понимал: старик совершенно прав. «Завтра, завтра, не сегодня — так лентяи говорят» — боюсь, этот стишок из учебника немецкого языка будет преследовать меня всю жизнь. Как ни крути, а без труда…
Короче говоря, я принялся «вытаскивать из пруда» очередную «рыбку». Кое-как устроился на дне корзины. Единственное одеяло, которое я в последний момент запихнул в сумку, оказалось слишком тонким, а запасных, как выяснилось, никто сюда не положил. А лезть в Щель между Мирами в поисках пледа мне было не с руки. Не до жиру: тут с одним чудом справиться бы…
Я закрыл глаза, сосредоточился и вообразил первый белоснежный кирпичик. К моему несказанному удивлению, все получилось не просто быстро, а, можно сказать, мгновенно. Ясразу же ощутил на ладони его холодную тяжесть и представил себе, как осторожно кладу его на землю в нескольких сантиметрах от круглых носков дорожной обуви.
Дело пошло как по маслу: перед тем как окончательно уснуть, я уже был окружен низенькой круговой оградой из одинаковых белых кирпичей. Сие призрачное сооружение достигало середины щиколотки, и это было гораздо лучше, чем просто хорошо. «Если буду продолжать в таком темпе, маета закончится через полдюжины дней, а то и раньше», — удовлетворенно подумал я. И с чувством выполненного (даже перевыполненного) долга нырнул в разноцветный омут беззаботных сновидений.
Когда я проснулся, все было в полном порядке. Наш летающий пузырь парил над бескрайними водами, а мой подопечный был живехонек. Сидел в своем кресле и, кажется, дремал. Нападать на нас никто не собирался — по крайней мере пока.
Я послал зов Джуффину, сообщил ему, что у нас, дескать, все хорошо. «Поплюй, чтобы не сглазить», — без тени иронии посоветовал шеф.
Некоторое время я удивленно размышлял, каким образом сэр Джуффин мог подцепить одно из самых распространенных суеверий моей далекой родины? Наконец заключил, что сие тайна великая есть, и приступил к следующей беседе: при всей нелюбви к Безмолвной речи я не мог отказать себе в удовольствии перекинуться парой-тройкой сотен словечек со всеми, кто остался дома.
После полудня Магистр Нуфлин изволил открыть глаза. От еды решительно отказался, заявил, что теперь это для него непозволительная роскошь. И настойчиво потребовал, чтобы я продолжил строительство стены — пока есть время.
Как ни крути, он был совершенно прав. Нам предстояло еще полдюжины дней пути и, возможно, куча неприятных неожиданностей. Я рассудил, что было бы неплохо закончить строительство защитной стены прежде, чем на горизонте объявится первый из грозных любителей мщения, задушевное общение с которыми было мне обещано в качестве своеобразного средства от дорожной скуки.
Так что большую часть дня я провел с закрытыми глазами. В конце концов, это странное колдовство захватило меня полностью. Я бы даже не вспомнил об ужине, если бы мой спутник не прочел мне своевременную лекцию о необходимости подкреплять силы.
На исходе третьих суток полета я с изумлением понял, что работа подходит к концу. Ничего такого, что можно было бы назвать событиями, за это время не произошло: состояние здоровья моего подопечного не ухудшилось, никто не пытался на нас напасть, даже погода не менялась. Можно сказать, что никакой погоды вовсе не было: равномерно пасмурное небо не выказывало намерения разразиться дождем или ослепить нас яркими солнечными лучами, ветром и не пахло, а температура воздуха идеально соответствовала представлениям человеческого тела о том, что такое «ни холодно ни жарко», и не привлекала к себе внимания.