С тем и вышел в море на рассвете, уведя с собой три квинкеремы и столько же триер, предназначенных для боевого охранения «плавучей платформы для артиллерии», как морпех именовал гигантскую эннеру. На нее теперь и сделал ставку Иллур, заблокировавший Тиру на суше. Но штурм стен велся пока неудачно, и скифам никак не удавалось пробиться в город. Греки же силы зря не расходовали, видимо, ожидая подкрепления. Лишь прореживали с крепостных стен баллистами скифские отряды, рискнувшие слишком близко приблизиться к городу.
В глубине души Леха опасался уводить с собой половину кораблей, ослабляя морскую блокаду, но, выбирать не приходилось. Эннера была слишком дорогим удовольствием, чтобы потерять ее, так ни разу и не применив по назначению. За время плавания Леха с давно забытым чувством гордости вспоминал десантные корабли из своей прошлой жизни, способные нести множество бронетехники и солдат. «Вот бы их сюда сейчас, — думал морпех, — или хотя бы один крейсер с крупнокалиберными пушечками. Подошел, дал залп, раз и готово. Нет крепости». Но, толку от этих воспоминаний не было, и потому Леха предпочел выкинуть их из своей головы. Действовать приходилось тем, что есть.
Погода на море выдалась свежей, но через пару дней ближе к обеду Ларин со своей эскадрой добрался до Ольвии, все еще выглядевшей с моря полуразрушенным городом. Обгоревшие руины многих домов были заметны невооруженным глазом. При штурме скифы постарались на совесть, сравняв с землей половину мощных укреплений, и теперь с тем же упорством занимались их восстановлением. Но, теперь это было свое. Над постройками быстро восстанавливаемой гавани возвышалось массивное тело эннеры, смотревшейся внушительно даже на таком расстоянии.
Завидев подходивший с моря флот, охрана на стенах Ольвии всполошилась, заряжая баллисты, но вскоре успокоилась, опознав своих. «Тамимасадас» первым вошел в гавань и пришвартовался рядом с эннерой. Вслед за ним вошли остальные корабли.
— Где Гилисподис? — спросил Леха у охранников, едва спрыгнув на пирс.
— Недавно ушел в мастерские, вместе с переводчиком, — ответил наблюдательный охранник, взмахнув рукой в направлении нескольких объемных строений, возвышавшихся в дальнем конце пирса, — Да вот они возвращаются.
Греческий инженер действительно спешил навстречу кровному брату царя, едва узнав, что с моря прибыли гости.
— Ну, здравствуй, инженер, — поприветствовал его Леха, поправив немного тесноватый доспех, который он надел, как и полагалось военачальнику, — вот я и вернулся за тобой, как обещал.
Он перевел взгляд на деревянного монстра, возвышавшегося на несколько метров над пирсом, и уточнил.
— Готов корабль?
— Готов, — ответил Гилисподис через переводчика, — все снасти проверены, баллисты установлены, ядра загружены, осталось повести испытания.
— Испытания? — напрягся Леха, отчего-то, вдруг вспомнив о судьбе Ичея, — так, чем же ты тут занимался все это время, ядрена вошь? Нам воевать надо, а у него оружие не испытано. Интеллигент хренов.
Седовласый скиф-перводчик справился, хотя у него и возникли некоторые трудности с переводом.
Интеллигент хренов.
Седовласый скиф-перводчик справился, хотя у него и возникли некоторые трудности с переводом. Гилисподис заметно побледнел. Он очень боялся боли. И, видимо, решил, что его сейчас начнут снова пытать, как тогда, при пленении.
— А ну, давай, выводи свою посудину в море, — приказал Леха, внезапно решившись, — До вечера еще время есть. Вот, я тебе сейчас устрою испытания вместе с госприемкой. И бирему какую-нибудь выводи, чтобы цель была, куда ядра пускать.
— Сейчас на море волнение, — осторожно заметил Гилисподис, побледнев еще больше, — может быть, храбрый Алексей, подождет до завтра. Море должно успокоиться.
— Ни хрена, — вежливо заявил новоиспеченный адмирал Скифии, — или ты сейчас же выводишь свою эннеру, или как ее там, в море. Или я тебя самого, мать твою, вздерну на ее же мачте, не дожидаясь испытаний. Уяснил? Некогда мне ждать у моря погоды. Шторма нет и ладно.
Переводчик, покраснел от натуги, но все же довел основной смысл до греческого инженера. Тот благоразумно согласился. Выбор был не велик: утопить корабль при испытаниях или погибнуть немедленно.
— Вот и хорошо, — кивнул Леха, увидев покорное лицо Гилисподиса, — отправляйся на палубу и готовь корабль к отходу, а я скоро буду. И чтобы пехотинцы на нем тоже были. Испытания проведем с полной нагрузкой.
Пока на эннеру готовили к выходу, Леха успел посетить хранилище золотого запаса, и убедиться что все в порядке. Возы с золотом бастарнов пребывали в полной сохранности под неусыпным взором скифов Арчоя и местных воинов. Вернулся Леха в порт, когда последняя сотня морпехов, поднялась на палубу, исчезнув в трюме корабля-монстра. Моряки и артиллеристы уже заняли свои посты по расписанию. В том числе и на башнях, возвышавшихся по всему кораблю. «Ну, хоть команду успел подготовить, — удовлетворенно подумал Леха, заметив слаженные, на первый взгляд действия моряков, — и то ладно».
Бросив взгляд на легкую волну, гулявшую по морю, он решительно ступил на сходни.