В штаб армии регулярно приезжали гонцы из Капуи, Неаполя и с побережья Апулии, где также была оставлена часть войск Карфагена и несколько имевшихся в распоряжении Ганнибала кораблей. Но эти гонцы не привозили радостных вестей, — подкрепления, по неизвестным для Чайки причинам, задерживались. До Федора доходили слухи, что высшие командиры не раз интересовались у своего вождя, где же обещанные флот, слоны, конница и свежая пехота, но так и не получили четкого ответа. Штурм постепенно переходил в затяжную осаду. Хилиархии африканцев и кельтов все глубже окапывались на занятых позициях, укрепляя их, поскольку римляне, отойдя от шока и пораженческих настроений первых дней, уже неоднократно предпринимали вылазки, беспокоя позиции армии пунов.
Дух сопротивления постепенно окреп.
— Разведчики докладывают, что на моем участке римляне завтра попытаются сделать вылазку, — отчитывался Федор Чайка перед Атарбалом, поле очередного дня, проведенного в томительном ожидании активных действий, — туда подошли две свежих манипулы.
— Ничего, ты как-нибудь справишься, — отмахнулся начальник африканского корпуса, — тем более, что подкреплений пока нет. Помочь тебе нечем.
Федор уже собрался уходить, но Атарбал окликнул его в дверях.
— Зайди немедленно к Ганнибалу, — приказал он, когда Чайка уже покидал шатер, — он хотел тебя видеть.
Не понимая, зачем он понадобился командующему, Федор все же явился, куда было сказано. Ганнибал сидел один в роскошном кресле с гнутыми ножками и пил вино, по обыкновению склонившись над картой. Вернее над несколькими свитками, как разглядел в следующий момент Федор, признав в них письма из архива Марцелла. Чайке, обычно приветливый с ним командующий, на этот раз не предложил даже сесть.
— У тебя есть толковый человек, на которого ты мог бы оставить командование хилиархией? — спросил Ганнибал, отрываясь от чтения при свечах, — всего на несколько дней, поскольку мне некогда искать тебе замену.
— Но, я еще в строю, — слегка обиделся Федор, не понимая, к чему клонит Великий Карфагенянин.
— Завтра ты отправишься в Капую, — сообщил Ганнибал снова поворачиваясь к свиткам, — выгребешь все, что еще сохранилось у них на военных складах, включая артиллерию, предназначенную для обороны города. Сформируешь еще один осадный обоз и приведешь его сюда. Мне не хватает осадных орудий. Возьми с собой пару своих спейр и столько же кельтов для охраны. Этого будет достаточно, в тылу у нас пока спокойно.
Осознав, что ему предстоит местная командировка, Федор успокоился и, поразмыслив, предложил:
— Можно назначить Урбала, он сейчас служит командиром седьмой спейры.
— Твоего друга, — проявил неожиданную осведомленность командующий испанской армии, сказав это по-прежнему не поворачивая головы, — того, с которым вы вместе попали в мою армию из флота?
— Да, — не стал отнекиваться Федор, — того самого. Он прошел всю кампанию от Испании до Рима и не раз доказывал вам свою верность.
— Хорошо, пусть будет он, — кивнул Ганнибал, не желая больше уделять внимания этому вопросу, — Прибыв в Капую, ты сделаешь еще кое-что.
Он раскрыл стоявшую на столе шкатулку, инкрустированную слоновой костью и драгоценными камнями, достал из нее плотно свернутый и запечатанный папирус, протянув Чайке. Федор взял свиток с поклоном.
— Это письмо, которое ты передашь моему брату, разыскав его близь Неаполя, — сообщил Ганнибал, невольно добавив, — он тоже будет вынужден изменить свои планы и срочно отправиться в путь по одному делу.
— В Карфаген за подкреплениями? — брякнул Федор первое, что пришло ему в голову, но тут же пожалел об этом.
Ганнибал поднял на него глаза, в которых сверкнул холодный огонек, дав понять, что командир хилиархии лезет не в свое дело. Но Федор был уже достаточно давно знаком с командующим, чтобы ему подобное сходило с рук.
— Да, — нехотя подтвердил Ганнибал, снизойдя до объяснений, — ты догадлив, Чайка. Я отправляю его послом в Карфаген, чтобы он продемонстрировал там свидетельство наших побед и потребовал ускорить отправку подкреплений. Но ты должен держать язык за зубами, даже Атарбал не догадывается об этом.
Ганнибал вдруг перестал читать письма и, подняв глаза на пламя горевшей свечи, произнес:
— И пусть Баал-Хаммон поможет нам повлиять на тех, от кого это зависит.
Но ты должен держать язык за зубами, даже Атарбал не догадывается об этом.
Ганнибал вдруг перестал читать письма и, подняв глаза на пламя горевшей свечи, произнес:
— И пусть Баал-Хаммон поможет нам повлиять на тех, от кого это зависит. Мы действительно слишком задержались под стенами Рима.
— Я буду нем, как рыба, — подтвердил Федор и тут с его языка вновь сорвался ненужный вопрос, — а сенатор Магон относится к тем, от кого это зависит?
На сей раз командующий испанской армией был искренне удивлен. Более того, заинтригован. Он перестал разглядывать свитки из архива Марцелла и вперил взгляд в стоявшего перед ним человека. Некоторое время Ганнибал изучал простоватое с виду лицо Федора, а затем спросил, хитро усмехнувшись.
— Ты знаешь одного из совета судий? — от этого голоса у Федора поползли мурашки по коже. — Я не зря подозревал, что ты не так прост, Федор Чайка.