Торбин холодно улыбнулся, несколько раз крест?накрест рассек ладонью воздух, иронически произнес.
— Харлов, Марлов… Мне все равно… Анализ…
Харлов встал. Черные волосы рассыпались по бокам, образовав белый пробор посредине.
— Сидите… — небрежно разрешил Торбин.
Харлов сел и дольше положенного молчал.
— Собственно, причиной всего, — начал он, — неотработанность режима… Вернее, тут был переходный режим…
— Вот?вот, переходный… — вставился Алимов.
— Дайте же человеку сказать! — вытаращился на Алимова Торбин.
Маленькими ручками Харлов подобрал волосы, но они снова упали по сторонам.
— Мы слишком долго работали на переходном режиме. В этом все дело. Режим переходный, и его надо проскакивать быстро…
— В чем же, извините мою тупость, дело? — Торбин постучал себя кулаком по лбу и обвел всех удивленными холодными глазами.
— Дело в том, что турбина к этому времени к пуску не была готова. Все дело в этом. Мы старались продержаться на мощности, превратив переходный режим в стационарный, но…
Торбин уже не слушал, перебил:
— Товарищи! Страна испытывает нефтяной голод. Прошу это зарубить себе на носу! Пуск энергоблока мощностью миллион киловатт экономит стране два миллиона тонн нефти в год! Передо мною, надеюсь, собрался весь командный состав блока?
Алимов и Мошкин усиленно закивали.
— Да, да, Сергей Михайлович.
— Я хочу сегодня послушать каждого… Каждого начальника цеха, отдела, службы о степени готовности.
Только в этом случае я со спокойной совестью смогу доложить министру… Товарищи! Еще раз подчеркиваю — немедленный успешный пуск вашего миллиона насущно необходим! Пожалуйста, начинайте… Вы первый? — он указал рукой на Пряхина. Тот встал.
— Пожалуйста, сидите…
Пряхин сел. Представился:
— Начальник реакторного цеха Пряхин.
— Пряхин, Пряхин… — Торбин возвел глаза к потолку. — Бомбу варил?
— Варил.
Торбин удовлетворенно кивнул.
— Варил бомбу… А теперь здесь варим. Готовность?.. — Лицо Пряхина приняло выражение большей озабоченности, толстовские брови шевелились. — Блок?то пустим. Дело не в том… Плохо готовы, вот что… Имею в виду персонал. Весь состав цеха до момента пуска осуществлял курирование монтажа. Учиться было некогда…
— Плохо, — оценил Торбин. — Пустишь?
— Пущу, но за возможные последствия ручаться трудно. Дальше… На восьмидесяти процентах арматуры не смонтированы электроприводы. Придется крутить ломиками вручную. Известно, электропривод закрывает некоторые задвижки до четырех минут… Сколько же будет крутить рука?.. Я уж не говорю о невозможности задействовать все блокировки… Электрифицирована в основном арматура, участвующая в защитах…
Лицо Торбина несколько озаботилось.
— Ну, здесь ты перегнул. Пускали и не такие объекты…
— Нет, такие не пускали. Этот первый.
— Еще?
— Еще… Будем пускать, что еще… Будем пускать… — Следующий, — попросил Торбин.
— Начальник турбинного цеха Дрозд.
— Дрозд? — переспросил Торбин.
— Дрозд…
— Ну хорошо, товарищ Дрозд, мы вас слушаем.
— Дрозд? — переспросил Торбин.
— Дрозд…
— Ну хорошо, товарищ Дрозд, мы вас слушаем.
— Только что доложили шеф?монтеры, — с некоторым волнением в голосе начал Дрозд, — регулятор скорости и стопорно?дроссельный клапан отлажены. Машина к пуску готова… В остальном по персоналу и арматуре те же замечания. Не знаю, как химики будут загружать смолой фильтры конденсатоочистки… Задвижки там диаметром восемьсот миллиметров. Вручную крутить шесть часов каждую, а их сорок…
Торбин вновь занял вольную позу, забарабанил пальцами по столу.
— Но… самое страшное — будем пускаться без автоматики. Ни один автоматический регулятор не налажен…
— Где вы работали раньше? — спросил Торбин. Дрозд заморгал глазами. После продолжительной паузы ответил:
— На ТЭЦ…
— Атомных станций не знаете?
— Нет…
— Хорошо, следующий.
— Начальник радиационно?химического цеха Шаронкин.
Торбин снова глянул в потолок.
— Бомбу варил?
— Варил бомбашку, а как же… Было дело под Полтавой… Варили бомбашку, хе?хе…
«Понесло», — подумал Палин.
— Серьезней! — прервал Торбин.
— А что серьезней?! — Наплывы кожи на лице Шаронкина налились алой кровью. — Что серьезней? Блок спецхимии монтажом не готов.
— Ну и что? — Торбин смотрел на него строго, во все глаза. И вдруг взвился: — Что это вы из себя юродивого строите?! Говорите, куда будете девать дебалансную воду?! Кто будет «варить» воду?
— Не знаю… — Шаронкин усиленно вертел головой, явно вызывая раздражение Торбина. — Блок монтажом не готов, и этим все сказано.
— Почему так непозволительно затянулся монтаж? — обратился Торбин к Алимову и Мошкину, но Шаронкин, перестав вдруг вертеть головой, упредил ответ главного инженера:
— Поздно, слишком поздно поставлено оборудование, Сергей Михайлович…
— Кто виноват?
Шаронкин перешел в наступление:
— Кстати сказать, ваш предшественник, замминистра Мармонов, вплотную занимался этим вопросом… И на этом самом стуле… умер, ведя, как и вы сейчас, заседание штаба…
На мгновение в конференц?зале наступила тягостная тишина.
— Что вы мне зубы заговариваете?! — Торбин впервые покраснел, но нашелся. — Я умирать не собираюсь… А вы ведете себя нагловато… Хотите показать, что никого и ничего не боитесь? Анархист?.. Не советую… — И обратился к Мошкину: — Что сделано для организации слива дебалансных вод?