Обошел все дозиметрические помещения, проверил работу газодувок, непрерывно прокачивающих воздух боксов через контрольные дозиметрические фильтры…
«Рано еще активности быть, не наработали…» — думал он, убедившись в полной отлаженности и правильном включении оборудования вверенной ему службы. Шеф?монтеры возились еще, правда, с системой «Брусника», с помощью которой предполагалось вести непрерывный контроль активности выбросов в вентиляционную трубу. Просят еще неделю…
Палин справился у радиохимиков об активности теплоносителя. «Минус шестая степень.»
Для начала неплохо… Звонок от химиков: фильтры байпасной очистки успели уже «поднабраться»… Триста миллирентген в час вплотную от корпуса… Уровнемеры еще не работают. Переносным малогабаритным радиометром по нарастанию гамма?активности измеряют уровень в фильтрах…
Позвонил в машзал. Старший машинист турбины Палину:
— Гидроудары… Свакуумировались… Резко подсело давление в деаэраторах… Поломок нет… Слава богу!.. Вовремя «шлепнулась» аварийная защита реактора… Видимых аварийных течей нет…
Звонок от радиохимиков:
— Активность дренажных вод в приямках — минус одиннадцатая…
«Активность питьевой воды… — подумал Палин.
— Добро…»
Палиным владело полное и сосредоточенное спокойствие. Начало многообещающее. Ухо надо держать востро. Черная труба над морем «молчит». Оттуда только что звонили. Он обеспечил непрерывное дежурство дозиметриста…
Звонок от Алимова:
— Приехал Торбин. В пятнадцать ноль?ноль быть на заседании пускового штаба…
Закрутилось… Еще раз перебрал в памяти готовность oтдела радиационной безопасности к пуску.
Санпропускники переполнены… Тысяча шкафчиков. Мало. Выставили еще тысячу в коридорах деаэраторной этажерки… Проектировщики «махнули». Не учли, что идет монтаж второго блока, плюс командированные монтажники, представители науки, непредвиденное… Составленa картограмма радиационно опасных мест. Пока в первом приближении… Организованы саншлюзы… Хорошо поработали фотометристы, индивидуальные фото- и оптические дозиметры заведены на каждого и находятся и ячейках… Проверены от искусственного источника все датчики контроля нейтронного и гамма?излучений. Сигнал проходит отлично… Проверка всех вакуумных систем аэрозольного и газового контроля окончена. Нормально…
Звонок от Пряхина. Начальник реакторного цеха. Старый кадр. Ветеран бомбовых аппаратов. Голос пропитой.
— Владим Иваныч, привет! Через час допускаемся на главные циркуляционные насосы. Замена выемных частей. Обеспечь допуск. Зайдут мои хлопцы…
— Все сделаем… — ответил Палин и подумал: «Началось…»
Вошел заместитель Палина Федосов. Крупный, сбитый. В движениях скован. Кажется, что принужденно сутуловат. Мятое, очень крупное скуластое лицо боксера.
Расплюснутое переносье. Говорит, что это от природы. Боксом никогда не занимался. В черных глазах страдание. Болят суставы рук и ног. Голос от боли тихий, скрипучий. Старый кадр. Ветеран бомбовых аппаратов. Врачи ничем не могут помочь. Лечится у какой?то знахарки… За ним вошел Абдулхаков. Старший дозиметрист по дневной смене. Веселый, подвижный, весь очень плоский. Лицо по?восточному широкое, очень сухое. Кажется, на блестящих скулах вот?вот лопнет кожа. Большеротая щербатая улыбка предваряет почти любую фразу. Сейчас тоже улыбается. Говорит:
— Допускаем в боксы главных циркнасосов, Владимир Иванович… Ремонтников и реакторный цех. Наряд на открытие работ есть. Дозиметрический допуск я оформил… — Голос гортанный, с легкой хрипотцой. Глаза весело искрятся.
Палин встал.
— Первый допуск проведем вместе.
Пошли. Федосов торопился за ними, прихрамывая. Глыба. Во всем теле какая?то заформованность, твердость. Кажется, изваян из камня. Идет быстро, но тяжко.
Толстые защитные чугунные двери в боксы насосов открыты. Пышет жаром. Запах духоты, разогретой эпоксидной краски и еще чего?то, кажется, высыхающей изоляции. Монтировали сырую. Валялась под дождем…
В боксах мощная вытяжка. Сильно тянет в проемы дверей холодный воздух из коридора. У двери активность десять миллирентген…
Федосов одновременно с Палиным вошел в бокс. За ними Абдулхаков. По телу шибануло горячим воздухом. Терпеть можно.
— Хорошее тепло… Пропаришь кости… — сказал Абдулхаков Федосову и дружески похлопал его по мощному плечу.
— Да… — сказал Федосов, вяло улыбнувшись. — Парил уже не раз… Без толку…
Замерили активность. По гамма — полнормы. Прокачали воздух. Аэрозолей нет. Пока…
— Респираторы «Лепесток?двести» все равно обязательны, — сказал Палин Абдулхакову.
Слышно журчание дренируемой воды. Удовлетворенно отметил: «Стало быть, задвижки на всасывающей линии и напоре насоса уже закрыты. Быстро. Старая школа… У порога саншлюз — противень с мешковиной, смоченной в контакте Петрова (дезактивирующая смесь керосина и кислот)… Все нормально…»
— Допускайте.
Быстро. Старая школа… У порога саншлюз — противень с мешковиной, смоченной в контакте Петрова (дезактивирующая смесь керосина и кислот)… Все нормально…»
— Допускайте. И непрерывный контроль по ходу работ. Обстановка после разуплотнения резко изменится… Отклонения докладывать мне. А сейчас, за исключением допускающего, сбор всего личного состава службы в помещении щита дозиметрии…