— Герр гауптман предлагает вам взять что-нибудь с собой, чтобы попить чай и угостить ваши подруга.
Вилора представила, что скажет ей Сима, если она предложит ей чего-нибудь с этого стола, и ожесточенно мотнула головой.
— Нет, спасибо, — после чего торопливо подхватила свою санитарную сумку и выскочила из хаты.
На улице уже стемнело. Когда она уже подходила к воротам конюшни, с поленницы навстречу ей поднялась одинокая фигура. Фигура шагнула к ней, настороженно повела носом, а потом внезапно жалостливо спросила:
— Вилор, ну когда он в Брест-то к этому коменданту поедет?
Вилора остановилась и несколько мгновений боролась с тем, чтобы резко ответить, но затем справилась с собой и буркнула почти примирительно:
— Завтра повезу его в Брест.
— Ты?! — изумилась Сима.
— Ну да. Еще, не дай бог, сдохнет по дороге.
— А ты, значит, не хочешь, чтобы он сдох? — взвилась Сима.
— Дура! — в сердцах рявкнула Вилора. — Да пусть он сдохнет хоть десять раз, но только ПОСЛЕ того, как уговорит коменданта выпустить наших ребят!
— Ой… — Сима прижала руки ко рту, — Вилорка… так, значит, ты… так ты хочешь… ой… — Она вдруг кинулась ей на шею, — ой, боженьки мой, Вилорка, а я-то думала, что ты… а ты… — И она заревела.
Вилора почувствовала, что и у нее вдруг повлажнели глаза. Несколько мгновений она не понимала, чем вызвана столь внезапная перемена в настроении Симы, но затем до нее дошло, что подруга решила, будто она собирается сама убить этого офицера после того, как он переговорит с комендантом, и… едва не задохнулась от изумления. Она же не имела в виду ничего такого! Симка не поняла. Офицер просто должен дожить до разговора с комендантом, а уж там как повезет, она за это не в ответе, но Симка продолжала лихорадочно бормотать:
— Прости, Вилорка, прости, я ведь думала, что ты совсем немцам продалась. А ты вон что задумала! — Она оторвалась от нее и заглянула в глаза. — А ты храбрая, Вилорка! И сильная! Я бы так не смогла. Я бы точно им сразу же в глотку вцепилась и грызла бы, пока не подохли, а там будь что будет…
Потом Вилора долго сидела в процедурной и думала над тем, что сказала Сима. Ну и что, что она даже и не думала делать ничего такого — ей подсказали товарищи. Все-таки коллектив — великая сила! И она сможет. Точно сможет. Ведь она же комсомолка и должна беспощадно сражаться с врагами родной страны, где только их встретит… Но при этом перед ее глазами стояло довольно симпатичное лицо парня с ракеткой в руках, парня в лодке, парня с мячом, которое она всего час назад рассматривала на фотографиях, и что-то глубоко внутри шептало ей, что все будет не так просто…
Утром Вилора сделала герру гауптману еще одну перевязку, мужественно отказавшись от завтрака и заявив, что будет ждать отправления во дворе. Тем более что она уже успела с утра довольно плотно перекусить.
Как видно, благодаря Симиной фантазии и еще более длинному Симину языку отношение к ней остальных женщин разительно изменилось. Едва Вилора проснулась и, наскоро умывшись под рукомойником, вышла на двор, к ней тут же подскочила санитарка Геля и протянула миску, в которой горкой возвышалась печеная картошка, а сверху таял кусочек масла.
— Ешь, Вилора, а то вчера вон за весь день так ни разу и не поела. Мы с утра с девчонками картохи напекли — вку-усная!
Вилора даже немного оторопела от столь резкой перемены, но затем, осознав ее причину, густо покраснела и, буркнув: «Спасибо», — осторожно взяла миску. Ну Симка — опять разболтала всем кому ни попадя. Вот ведь язык — помело!..
Пока она ела, женщины пялились на нее во все глаза, а кое-кто даже украдкой вытирал слезы кончиком платка, видно, горюя о скорой смерти такой молоденькой докторши.
Вилоре от этого было только хуже. Несмотря на все вечерние уговоры, она почти уже согласилась, что убить того молодого герра гауптмана у нее не хватит духу. И, чтобы не лгать товарищам, решила утром объяснить Симе, что та ее не так поняла и на самом деле у нее не было никаких таких планов. Но при этом она вовсе не собирается дальше делать что-то для немцев и, как только добьется освобождения ребят, сразу же совершенно прекратит всякое общение с ними. Пусть они ее хоть режут!
Но сказать такое теперь не поворачивался язык. Поэтому, когда она, пряча глаза, расправилась с картошкой и к ней подошла Сима, Вилора малодушно решила ничего не говорить. И потом, с чего это она взяла, что не будет ничего делать? Она справится с собой. Точно. И сделает все как надо. А может, ей даже удастся убить не одного этого офицера, а больше. Взорвать их! Раздобыть где-нибудь гранату и… Ведь этот Курт явно вхож ко всяким там генералам. Все-таки аристократ! Так вот она скажет ему, что в связи с обострением… ну чего-нибудь должна непременно поехать с ним на какую-нибудь важную встречу с высокопоставленными фашистами, а там… А он в этот момент может внезапно почувствовать себя плохо, и его выведут в соседнюю комнату…
— Ну как ты, Вилорка? — взволнованно спросила Сима, присаживаясь рядом.
Все-таки аристократ! Так вот она скажет ему, что в связи с обострением… ну чего-нибудь должна непременно поехать с ним на какую-нибудь важную встречу с высокопоставленными фашистами, а там… А он в этот момент может внезапно почувствовать себя плохо, и его выведут в соседнюю комнату…
— Ну как ты, Вилорка? — взволнованно спросила Сима, присаживаясь рядом.