16. КОНЬ ДЖИМ
Джиму был предоставлен для жилья большой чал с зеленым мраморным полом и расписными стенами. Он выглядел так торжественно, что всякий другой на месте Джима, пожалуй, оробел бы. Но конь принял все как должное и скомандовал слугам, чтобы те хорошенько его почистили, расчесали гриву, хвост и вымыли копыта. Когда его известили о том, что вскоре будет подан обед, он фыркнул в ответ, что чем скорее, тем лучше. Для начала ему была предложена дымящаяся миска супа, при виде которой конь в изумлении вытаращил глаза.
– Унесите немедленно! – повелел он. – Вы что, принимаете меня за саламандру?
Слуги молча повиновались и вскоре вновь принесли огромное серебряное блюдо, теперь уже с рыбой, запеченной под соусом.
– Рыба! – возмущенно вскричал Джим. – Да что я вам, кот какой-нибудь? Долой!
Слуги удалились в смятении и опять вернулись с подносом, на котором красовались две дюжины аппетитнейших куропаток, жаренных на вертеле.
– Ну и ну! – простонал конь, начиная уже терять терпение. – Что я вам, куница или лиса? Какие вы все здесь глупцы в Стране Оз и какой же дрянью питаетесь! Неужели в целом дворце нет приличной еды?
Дрожащие слуги послали за королевским поваром, тот прибежал и почтительнейше спросил:
– Чего пожелает на обед ваше высочество?
– Высочество?! – недоуменно повторил Джим, непривычный к такому обращению.
– Ростом вы удались на славу, выше любого существа в этой стране, – пояснил повар.
– Ну что ж, пожалуй, мое высочество желает овса, – заявил конь.
– Овса? Но у нас нет овса, – растерялся повар. – Вот овсянки сколько угодно, мы часто готовим ее на завтрак. Овсянка – лучший завтрак, – нерешительно посоветовал он.
– И обед тоже, – добавил Джим. – Подай-ка мне ее, да только сырую, если тебе жизнь дорога.
Как видите, уважение, оказанное старику-коню, сделало его слегка заносчивым, он позабыл о том, как полагается вести себя в гостях, что, впрочем, неудивительно, ведь с самого его рождения и до дня прибытия в Страну Оз к нему никто и никогда не относился иначе, как к слуге. Но на королевских слуг лошадиные капризы не произвели, похоже, дурного впечатления. Они быстренько замешали овсянку в тазике с водой, и Джим с удовольствием ее откушал.
Потом слуги побросали на пол целую груду попон, и старый конь улегся на покой. Спать на такой мягкой постели ему не доводилось еще никогда в жизни.
Утром, лишь только рассвело, он решил прогуляться и подыскать себе к завтраку какой-нибудь травки. Прошествовав, не торопясь, через прекрасную арку, он завернул за угол дворца, внутри которого все, казалось, еще спало, и столкнулся нос к носу с Деревянным Конем.
Удивленный и ошарашенный, Джим встал как вкопанный. Деревянный Скакун тоже замер и уставился на коня своими выпученными глазами, представлявшими собой два обыкновенных сучка.
Ногами ему служили четыре жерди, хвост был маленькой веткой, случайно сохранившейся на конце тела-бревна, а рот – зарубкой на противоположном его конце, который был потолще и потому считался головой. На деревянных ногах красовались золотые подковы, а к неуклюжему телу было приторочено принадлежащее принцессе Озме седто – красной кожи, все усыпанное бриллиантами.
При виде столь странного существа Джим и сам выпучил глаза под стать Козлам. Уши у него встали торчком, а голова откинулась далеко назад.
Некоторое время оба топтались на месте нелепейшим образом, не зная, что предпринять. Потом Джим воскликнул:
– Скажи ради Бога, кто ты такой?
– Я – Деревянный Конь, – ответил тот.
– Я о тебе, кажется, что-то слышал, – вспомнил Джим, – но увидеть что-либо подобное, право, никак не ожидал.
– Не сомневаюсь, – отозвался Деревянный Конь не без гордости. – Меня здесь многие считают необыкновенным.
– Уж куда необыкновеннее. И как только могла появиться на свет такая шаткая раскоряка?!
– Моей вины в том не было, – застеснялся его собеседник. – Озма посыпала меня волшебным порошком, вот и пришлось, хочешь не хочешь, ожить. Я ведь знаю, что не очень красив, но я – единственный конь в Стране Оз и все относятся ко мне с уважением.
– Да разве ты конь?
– Не настоящий, конечно. Настоящих коней здесь нет совсем. Я только подобие. Надо думать, близкое.
Джим возмущенно заржал.
– Посмотри на меня! – вскричал он. – Я-то ведь и есть настоящий конь!
Деревянное существо охнуло и принялось очень внимательно рассматривать нового знакомца.
– Неужели это и впрямь Настоящий Конь? – бормотал он. – Возможно ли это?
– Не только возможно, а именно так и есть, – заявил Джим, очень довольный произведенным эффектом. – Порукой тому – мои многочисленные достоинства. Взгляни, к примеру, на длинный хвост. Им я могу отгонять мух.
– А меня мухи не донимают вовсе, – загоревал Деревянный Скакун.
– Взгляни на мои большие сильные зубы – ими я могу жевать траву.
– А я и не ем никогда.
– Взгляни также на мою широкую грудь – благодаря ей я могу дышать глубоко и мощно, – гордо продолжал Джим.
– А мне и дышать не надо, – заметил его собеседник.
– Ну, вижу я, ты лишен многих радостей в жизни, – посочувствовал конь. – Ты не знаешь, какое это облегчение – смахнуть навязчивую муху и какое удовольствие – наесться вкусненького да досыта. И какое испытываешь удовлетворение, вдыхая полной грудью чистый свежий воздух. Если ты и подобие коня, то, надо сказать, довольно жалкое.