Пещера была округлая, а по краю ее у самой земли горело множество золотисто-желтых огоньков, расположенных попарно Поначалу они были неподвижны, потом стали мерцать, становясь то ярче, то слабее, и раскачиваться из стороны в сторону и вверх-вниз.
– Что за странное место! – удивлялся мальчик, вглядываясь в темноту во все глаза, но без всякого успеха.
– Я и сам ничего не пойму, – проговорил тихонько Волшебник, занятый тем же.
– Ух-х! – зафырчал вдруг Эврика, выгибая спину, на которой вся шерсть стала дыбом. – Да это же логово аллигаторов, крокодилов или какихто их родственников. Разве вы не видите их глаза?
– Эврика в темноте видит лучше нас, – шепотом пояснила Дороти – Опиши, милый, на что похожи эти существа?
– Уж и не знаю, как сказать, – отвечал котенок, вздрагивая всем телом – Глаза, как тарелки, пасть размером с ящик для угля. Но сами чудища, похоже, не особенно велики.
– Где же они все? – воскликнула девочка.
– Лежат в ямках по краю пещеры Ах, Дороти, ты даже представить себе не можешь, как они безобразны – еще отвратительнее Гаргойлей.
– Тс-с! Поосторожнее, когда судишь ближнего, – произнес вдруг совсем рядом резкий пронзительный голос. – Вы и сами не сказать, чтобы красавцы. А нам наша мамочка говорила, что милее нас нет никого в целом свете.
Друзья разом повернулись на голос, и Волшебник поднял фонарь так, чтобы поток света хлынул в одно из углублений в каменистом полу.
– Ба, да это дракон! – воскликнул он.
– Нет, – ответил обладатель желтых глазищ, которые уставились на них, редко мигая, – тут вы не правы. Мы станем драконами, когда вырастем, а пока мы всего лишь драконята.
– Как это понимать? – спросила Дороти, не без страха разглядывая огромную чешуйчатую голову, разинутую пасть и большие круглые зрачки.
– Юные драконы, вот как. Нам просто не разрешено до поры до времени называться настоящими драконами, – услышала она в ответ. – Взрослые больно уж важничают, к детям относятся свысока, но нам наша мамочка сказала, что и мы в свой срок станем могучими и важными.
– Где же сейчас ваша мамочка? – поинтересовался Волшебник, опасливо оглядываясь.
– Отправилась на поверхность Земли поохотиться к обеду. Если повезет, принесет слона или парочку носорогов или хоть пару дюжин человечков на худой конец, чтобы заморить червячка.
– Вы голодные? – встревожилась Дороти, невольно делая шаг назад.
– Еще как! – рявкнул драконенок и щелкнул зубами.
– И… и – вы что же, едите людей?
– Конечно, когда попадутся. Правда сказать, их не много попадается за последние годы, приходится довольствоваться слонами да буйволами, – пожаловалось чудище.
– Сколько же вам лет? – спросил Зеб, глядя как завороженный в желтые глаза.
– Увы, мы совсем еще дети. И я, и все мои братья и сестры, которых вы видите здесь, практически одного возраста. Если я не ошибаюсь, позавчера нам исполнилось шестьдесят шесть лет.
– Разве это детский возраст? – изумилась Дороти.
– А разве нет? – в свою очередь удивился драконенок. – По-моему, совсем младенческий.
– Сколько же лет вашей маме? – осведомилась девочка.
– Что-то около двух тысяч. Правда, она бросила считать свои годы несколько веков назад. Она, видите ли, вдова и хорошо сохранилась, поэтому предпочитает молодиться.
– И пусть, если ей нравится, – поспешно согласилась Дороти. Потом, минутку подумав, спросила: – Мы с вами друзья или враги? То есть я хотела бы знать, вы к нам относитесь по-доброму или хотите нас съесть?
– Честно говоря, нам ужасно хотелось бы вас съесть. Но, к сожалению, мама привязала нас хвостами к скале, и нам до вас никак не добраться. Если вы будете так добры и подойдете чуть ближе, то в мгновение ока окажетесь у нас в зубах, если же нет – вы в полной безопасности.
В голосе драконенка прозвучало сожаление, его братья и сестры хором вздохнули.
Дороти, со своей стороны, испытала некоторое облегчение. Потом поинтересовалась:
– Зачем же мама связала ваши хвосты?
– О, видите ли, она проводит на охоте иной раз по нескольку недель, а мы, если нас не связать, бывает, расползаемся по всей горе, передеремся или натворим пакостей. Мама обычно знает, что делает, но в этот раз она совершила ошибку. Потому что вы наверняка от нас удерете, если только не подойдете ближе, а ведь вы не подойдете, нет?
– Ни в коем случае! – поспешила с ответом девочка. – Мы совсем не хотим попасть в зубы этаким чудищам.
– Позвольте заметить, – сварливо сказал драконенок, – что обзываться – довольно невежливо. Зная, к тому же, что мы вам не можем отомстить. Мы сами считаем себя очень красивыми, да и мама нам так сказала, а уж она знает. Мы все принадлежим к старинному роду, нашей родословной можно позавидовать: она уходит в прошлое приблизительно на двадцать тысяч лет, ко временам знаменитого Зеленого Дракона Атлантиды, когда людей и на свете-то не было. А что ты скажешь о своей родословной, девочка?
– Я родилась на ферме в Канзасе, – ответила Дороти, – и думаю, что жить там не в пример приятнее, чем сидеть в пещере, да еще с хвостом, привязанным к скале. Вообще, я в знатности не вижу большого проку. Каков человек есть, таков он и есть.