Тваребожец не ответил.
— Ты уверен?
Тваребожец не ответил.
ЭрТар, еще немножко выждав, сел и начал придирчиво отряхивать новую рубаху.
— Ну нас-то йеры вчера быстро отыскали. Интересно как? У Иггра, хе, спросили?
— Я рассказал Архайну, как вы выглядите, — невозмутимо сообщил жрец. — А белобрысых обережников в Орите не так уж много.
— Зачем ты это сделал?! — аж застонал от такой подлости горец.
— Он спросил.
— И ты так просто взял и все ему выложил, да?!
— Он умеет спрашивать. А у меня не было причин защищать храмовых воров.
— Но мы же не воры!!! Мы… мы… — ЭрТар беспомощно оглянулся на Джая, но тот лишь развел руками. Действительно, почему жрец должен навлекать на себя гнев йера из-за двух незнакомцев, которые вдобавок его убили?! — Выходит, ты уже давно этому Архайну служишь? И как же он вознаграждает тебя за усердие?
Тваребожец встал, игнорируя разъяренного горца, и вгляделся в даль, окончательно убеждаясь, что двуколки не вернутся.
— Я умираю.
— А если не справляешься?
— Я умираю не сразу, — так буднично ответил жрец, что Джая мороз продрал по коже. Замолчал и ЭрТар.
Выбранная тваребожцем дорога только для тварей и годилась: узкая, прерывистая тропка, по которой от силы раз в день проезжала селищанская телега с сеном или дровами. А вскоре пришлось сойти и с нее.
— Ты знаешь, куда он нас ведет? — шепотом поинтересовался обережник у ЭрТара.
Горец отрицательно мотнул косой.
— Я по эту сторону Ориты никогда не бывал. И отсюда вроде бы уже до границы рукой подать.
— Ну не рукой — сутки езды, и то если по прямой. Но, кажется, он немного к северу забирает. — Джай обнаружил, что до сих пор сжимает в одной руке хлеб с луком, а во второй кусок курицы. Сыр куда-то исчез, и парень не сразу, по навязчивому вкусу во рту, догадался, что нервно сжевал его во время лежки.
Обережник подумал и догнал жреца.
— Эй, ты! Есть хочешь?
Раздражение в глазах обернувшегося к парню тваребожца сменилось легкой растерянностью.
— Не знаю, — признался он, приостанавливаясь. — Наверное.
Обережник безнадежно покачал головой и изменил вопрос:
— Когда ты в последний раз ел?
Тот честно попытался вспомнить.
— Давно… а какой сейчас год?
— Триста одиннадцатый от Воцарения Двуединого.
Мужчина беззвучно пошевелил губами, одновременно сгибая и разгибая пальцы.
— Двадцать шесть лет назад.
— Ты хотел сказать — часов? — после неловкой паузы уточнил поравнявшийся с ними ЭрТар.
Жрец молчал, продолжая так таращиться на ладони, словно там выросло по семерику лишних пальцев.
— Я слышал, что человек может прожить без пищи не больше месяца, — как бы между прочим заметил обережник. С одеждой эта уловка сработала, вдруг здравый смысл снова на минутку проснется?
— Мне столько и не надо.
Парень понял, что с этим ненормальным быстрее сам рехнется.
— В любом случае ты должен был успеть проголодаться, — заключил он, чуть ли не насильно всовывая ему в руки хлеб и мясо — жрец не то чтобы отказывался, скорее не мог понять, чего от него хотят.
Мужчина неуверенно откусил кусочек хлеба, тщательно прожевал и судорожно, как что-то невкусное, но полезное, проглотил. Так же осторожно попробовал курицу.
— Что, не нравится? — досадливо поинтересовался Джай. Сыр бурчал в животе от одиночества.
— Нравится, — подумав, решил тваребожец и, снова ускорив шаг, с проснувшейся жадностью вгрызся в кусок. Куриные ребрышки хрустели на зубах, как каленые горошины. Тишш косился на жреца с нескрываемым неодобрением.
Джай, конечно, знал, что сказочники склонны преувеличивать выносливость героев — «шли они день, шли ночь, сапоги до носков стоптали» — но чтобы настолько! Солнце жарило за два дня сразу, и вытопленная из земли влага удушливым маревом колыхалась над травой. Новые рубахи промокли от пота — у ЭрТара на загривке, а у Джая и спереди и по бокам. Особую «прелесть» странствию придавали холмы, на которые жрец упрямо карабкался, хотя обойти их было бы немногим медленнее.
— Далеко еще?! — не выдержал Джай примерно на девятом.
— Не знаю. — Тваребожец тоже запыхался, но сигналом к привалу, похоже, должно было стать его очередное падение.
— Ну хоть в этой части Царствия?
— Сказал же — не знаю, — огрызнулся жрец. Усталость еще больше настропалила его против незваных спутников, зато и язык развязала. -У меня есть только направление. Расстояние Госпожа почему-то не пожелала мне указать.
— Но так ведь можно до старости невесть где блуждать! — охнул обережник, споткнувшись и чуть не покатившись вниз.
— Не нравится — проваливайте. — Мужчина прибавил шагу, что при подъеме в гору было не самым разумным решением — к макушке он так выдохся, что парни догнали его, даже не прилагая лишних усилий. Противоположный склон оказался еще более крутым, и спускаться по нему стоя отважился только ЭрТар — по-козлиному скача боком и ловко балансируя руками.
— Хэй, очень даже нравится! Я все равно раньше чем через три года домой не собирался.
— У нас… — Жрец перевел дыхание и поправился: — У меня есть всего неделя на Ее поиски.
— А если не найдем?
— Должн… Должен.
Обережник с омерзением воззрился на очередную, глинистую и поросшую очитком кручу.
— А может, она просто не хочет, чтобы ты ее искал?