Обережник выпрямился и потянулся, горько об этом пожалев: спина, за ночь привыкнув к скрюченному положению, раскрючиванию гневно воспротивилась. Горец же как ни в чем не бывало вскочил, встряхнулся, подражая кошаку; внезапно подпрыгнул и перекувырнулся в воздухе, приземлившись на полусогнутые ноги, с уже отведенной для замаха правой рукой и защитно выставленной вперед левой.
— Разомнемся, э? — предложил он, широко улыбаясь.
— Иди ты, — буркнул Джай, потянувшись к рогатинам с одеждой. Сам он вчера наскакался на год вперед, а этому горному козлу все мало! И, зараза, завидно-то как такой форме…
— Хорошая юбка, — иронично заметил ЭрТар.
Джай мрачно встряхнул темно-синие, просторные штаны обережника, которых и впрямь хватило бы на выкройку юбки, а то и двух. Действительно, какой идиот их придумал?! Нет, ходить в них было удобно, а во время рукопашно-ногомашных схваток развевающиеся штанины сбивали противника с толку, зато именно они служили основной темой пошлых шуточек про обережь.
— Хорошее платьице, — отплатил «любезностью» Джай.
Горец критически изучил айсту на вытянутых руках, но, поскольку вариантов не было, со вздохом натянул. Штаны он то ли выронил во время бегства, то ли оставил в сгоревшем доме, однако среди уцелевших пожитков их не оказалось.
За неимением зеркал парни глянули друг на друга и покатились со смеху, хотя уместней было бы расплакаться. Пожар, дождь и драка не пошли на пользу ни одежкам, ни их хозяевам. В таком виде их задержал бы первый же обережник — по подозрению в ограблении огородных пугал (причем, судя по синякам — у Джая под глазом, у ЭрТара на скуле, — те яростно сопротивлялись).
— Тут какая-нибудь речка поблизости есть? — Горец поскреб ногтем краешек айсты, словно проверяя, сохранилась ли под грязью вышивка.
— Разве что колодец в селище. — Пригород Джай знал неважно, но рек с этой стороны Ориты точно не было. — Или пруд в низинке поис…
Горец резко поднял указательный палец, и обережник умолк. Увы, птицы свистеть хотели на человеческие просьбы, что и делали, не пропуская к ушам иные звуки.
— Кто-то по дороге едет, — пояснил ЭрТар, и Джай, поняв, на что надо обратить внимание, различил, наконец, среди трелей и чириканья далекий, натужный скрип. — Глянем?
«И чего спрашивал?» — с досадой подумал обережник, ибо горец сорвался с места, не только не дождавшись ответа, но даже раньше самого вопроса.
Бегать по лесу оказалось еще противнее, чем идти: те же самые ямы, пни и ветки, только на большей скорости. У Джая в голове не укладывалось, как ЭрТару удается ориентироваться в этом безобразии — один раз увидев лес со стороны, ночью, он безошибочно вывел обережника к восточной опушке, где деревья ближе всего подходили к дороге. По которой, спускаясь с соседнего холма, медленно полз запряженный двумя волами воз.
Про горцев недаром ходили слухи, будто они с вершины одной горы могут заметить и даже узнать стоящего на другой человека.
— Смотри, — шепнул ЭрТар, — у них там сзади стопка шерстяных отрезов лежит! Плотные, некрашеные, как раз на земле ночевать!
Джай сощурился, но груз на возу все равно остался для него серой однородной кучей. В любом случае, ни денег, ни товаров на обмен у них не было, а значит…
— Отвлечем возниц и стащим парочку? — неуверенно предположил он. Честная душа обережника вопияла против злодейского умысла, но греховная плоть поддерживала его обеими руками, ногами и прочими озябшими частями.
— Что ты, — оскорбился горец. — Мы же отважные воины, а не какие-нибудь итыллы! Нападем на них и отберем всю телегу.
— Да ты совсем сбрендил! — разозлился Джай, смутно припоминая, что про итыллу он где-то уже слышал. — А вдруг они…
Но ЭрТара рядом уже не было — «сорока» перепорхнул за куст шиповника у самой дороги. Обережник остался сидеть в орешнике, на все лады изобретая позу, в которую Темный поставил бы горца, загляни тот к нему на огонек.
Воз тем временем приближался. Джай наконец разглядел и отрезы, и возниц — двоих крупных, плечистых мужиков в одинаковой дорожной одежде: башмаки, потрепанные штаны, теплые рубахи без узора и овечьи безрукавки. У правого, бородатого, была еще и войлочная шапка, лихо заломленная набок. Левому вполне хватало густых черных кудрей.
Волы, дремлющие на ходу, философски восприняли выскочившего перед ними человека, сразу остановившись.
Левому вполне хватало густых черных кудрей.
Волы, дремлющие на ходу, философски восприняли выскочившего перед ними человека, сразу остановившись.
— Чего тебе, «сорока»? — дружелюбно окликнул парня бородач. — Подвезти, что ль? Извиняй — воз под завязку набит, волы и так еле ноги переставляют.
— Эта харашо, что под завязка! — благосклонно кивнул горец, хватая ближайшего вола за продетое в нос кольцо. — Пустой телега мы бы грабить не стал!
Мужики переглянулись и захохотали.
ЭрТар белозубо поддержал веселье и предъявил мыслестрел. Насколько Джай помнил — незаряженный.
«Идиот!!!» — мысленно простонал обережник.
На четырнадцать стволов у возниц чувства юмора не хватило. Кудрявый с потрясенным видом развернулся к горцу, будто бы невзначай загораживая бородача, а тот начал потихоньку нашаривать что-то под холстиной позади себя.