Понятно. Я встал на ноги. Чувствую себя не очень хорошо, но нормально. Битва уже почти закончилась. Наша пехота опрокинула конницу мятежников на собственную пехоту, а следом ударила наша кавалерия. Вон, только заканчивают рубить последние островки сопротивления на поле. А потом кентаврам предстоит одна интересная игра. Снеси голову бегущему, так она называется и участвовать в ней будут многие мятежники. Очень многие. В качестве лозы для рубки будут участвовать. Слишком на небольшое расстояние они успели убежать. Битва заканчивается и начинается резня.
— Влад, — подскакавший Горм стряхнул с меча капли крови. — Ты в порядке?
— Да.
— Тогда за дело, — засмеялся он. — Нам еще придется сегодня рубить врагов. В спины рубить.
— Потери есть? — осведомился я, забираясь на довольного Пушка.
— Нет, — ухмыльнулся Пятый. — Сначала они убивали тех, — номер кивком указал на ряды тел перед палисадом лагеря. — Потом пытались убить тебя. А потом мы сами их начали убивать. Лук — плохая защита от меча.
И я об том же. Легкие шлемы и кольчуги. Палаши, луки с колчанами стрел и кинжалы. М-да. Действительно, очень плохая защита от конной лавы. Нет, если бы вас прикрывали пикинеры, то да. Если бы вы стояли на стенах, тоже да. А так… Хотя, у вас и могло все получиться. Могло, но не получилось.
Основой данного описания прослужила битва при Баннокберне. Девять тысяч шотландцев разгромили восемнадцатитысячное войско Эдуарда II. Роберт Брюс, командующий шотландской армией, поставил превосходящие силы противника в неудобное положение. Английская конница оказалась между своей и вражеской пехотой. Топкая местность затрудняла ее действия. Шотландские шилтроны смяли и опрокинули английских кавалеристов на собственную пехоту. Контратаку тысячи английских лучников, сумевших пройти на правый фланг своего избиваемого войска, пресекли пятьсот шотландских кавалеристов. Пресекли и уничтожили. Начало этой битвы показано в конце великолепного фильма «Храброе сердце».
— Влад, — грустный Норм, Торм, Бонар и маг-связник подъехали ко мне. — Слушай, — продолжил Норм, — а нельзя, чтобы этого мага твои воины охраняли? Все дерутся, а мы как болваны и трусы. Маг сохранял каменное лицо, но в глубине глаз таились искры смеха.
— Конечно, — бодро ответил я. — К отцу подъешь с этим предложением. Ты не забыл, что главный он?
Вижу, что не забыл. Я все понял. Ну-ну. Не пройдет, ребята. Горм вас послал подальше, перед боем, а вы решили меня на линию огня поставить. Мол, Влад забрал, а мы совсем не причем. Какая кровь? Откуда? А, та, что с меча капает? Так это я порезался и мечом вытерся. Честно, честно.
— Скольких убили? — поинтересовался я. Троица переглянулась и вздохнула.
— Мало, — мрачно ответил Бонар. — Всего восемь на всех.
— А Вы смотрели? — спросил я связиста.
— Всего восемь на всех.
— А Вы смотрели? — спросил я связиста.
— Смотрел и прикрывал, — усмехнулся он.
Понятно. Такой же пацан. Даром, что на него миссия возложена. Тоже хочет веселиться. А, к черту все.
— Вперед!
— За победу!
Люди, находившиеся внутри шатра, поддержали этот тост дружным ревом. Люди, которые были снаружи, не отстали. Какой это тост за победу? Десятый или двенадцатый? Не помню и неважно. Битва продолжалась с утра до обеда. Резня была с обеда до вечера. Македон сдержал свое обещание. Почти все мятежники, пришедшие на поля боя, умерли. Герцог Зентра бежать не стал. Храбрец, был. Пленных не брали. Ненависть, царившая в этот день на поле, превышала все разумные пределы. Что делать? Гражданская война между верными дворянами и дворянами поддержавшими мятеж. Между бедными баронами востока страны и богатыми баронами запада. Нет, в обоих лагерях были еще северяне и южане, но именно восток и запад сошлись сегодня в битве. Как там говорил Киплинг? Мол, не сойтись им никогда? Так, вроде. Сошлись, еще как сошлись. Теперь восток страны будет ликовать, а запад погрузится в траур. Странно все это. Все это разделение странно. Хотя, понять можно. У западных дворян перед глазами всегда были более богатые бароны Эрии. У восточных только отроги Срединного хребта. Они видели только свою каменистую землю и полное отсутствие перспективы внезапно разбогатеть. Восточные бароны не могли хвастать богатством, оружием или скакунами, они могли только молча указывать на свою честь. Больше у них не было ничего. Теперь будет. Честь и верность принесли им богатство. Самый бесполезный, по меркам моей родины товар, здесь оказался невероятно выгодным вложением капитала. Денег у них в карманах пока не прибавилось. Пока, но скоро там будет весело звенеть золото. Цвет знати запада остался на поле боя. Убежало всего пара тысяч человек. Их имущество будет конфисковано и роздано победителям. Замки скоро обретут новых владельцев. Пятые или седьмые сыновья, которые раньше получали лишь отцовское благословение и старую, пробитую броню, оставшуюся в ларе еще от деда, теперь получат владения. Некоторые получат и титул. Больше никто из них не станет странствующим рыцарем или гвардейцем какого-либо короля. Зачем? Все уже есть. Все уже заработано и оплачено кровью. Из девятитысячного войска верных, как уже стали нас называть, в живых осталось около шести тысяч. Многие дворяне погибли. Некоторые стали калеками. Такое тоже здесь бывает, но никто не останется без вознаграждения за честь и верность, за храбрость и мужество. Никто, ни мертвые и не живые. Как мне нравится этот мир. От пяти сотен анархистов осталось четыре с небольшим. Я потерял нескольких котов. Наши потери были минимальны, по сравнению с потерями всех остальных отрядов. На нас смотрели с уважением. Мы первыми вступили в бой. Мы прикрывали ложное отступление. Мы не дали обратить нашу победу в поражение. Мы уничтожили козырь герцога, который тот приберегал до решающей минуты битвы. На нас смотрели с восхищение. Воины пограничья. Северный щит королевства. Щит, который постоянно пробуется на прочность тварями, измененными, существами. Всем, чем так богата земля пограничья.