— Как ты себя чувствуешь?
Я открыл глаза. Проф сидит рядом и внимательно смотрит на меня. Четвертый откинулся на спинку стула. Все лицо покрыто потом. М-да. Сегодня ему будет явно не до допросов. Вымотался человек до предела. Сначала этой ночью, когда выложился почти весь, пытаясь связаться со мной, а теперь, толком не отдохнув, опять работал и тоже со мной. Что делать? Из общей магии я освоил только прыжок, а на остальное откровенно забил, да и времени не было заниматься бесконечными медитациями. Именно так и можно было ее освоить. Эта, которая общая, сильно походила на те фокусы, о которых я слышал, на Земле. Сосредоточь свое внимание, расслабься и так далее. Как расслабится, когда твари на хвосте висят? В погань вас таких умных. Будете тварям лекции читать.
— Влад, ты как? — никак не мог успокоиться проф.
— Нормально.
Я рывком сел на край кровати и прислушался к себе. Наблюдать изнутри своего сознания за работой Четвертого было интересно. На острове умели кое-что, что для остальных было загадкой. Та же передача мастерства и опыта гвардейца мне. Проф об этом знал, но так как в магии Жизни он был полный ноль, то махнул на этот феномен, с передачей без согласия принимающего, рукой. А вот тут… Общей магией проф владеет. Четвертый владеет, а я нет. Непорядок. Надо исправить. Вот и лазило серое облачко сознания Четвертого по моей голове и корректировало мои навыки. Четвертый мне свое мастерство не передавал, нет. Он просто щедро делился опытом владения магией Разума, одной из основ которой была общая магия, которого у Четвертого было полно. Опыта лазания по сознанию других, опыта их потрошения, опыта снимания или ломания барьеров сознания. Как он меня «успокоил» перед сеансом, что, дескать, методику он опробовал сегодня утром на одном пленном. На мой вопрос, откуда такая методика, ответил уже проф. Мол, есть у него одна старая разработка, которая в сочетании с умением Четвертого настраиваться на сознание людей без привязки и без поводка чувств, будет для меня в самый раз.
— Но если нормально, — пробурчал проф, — так поставь полог бездельник.
Я честно попытался это сделать, но не как, ни получалось. А если … Меня прошиб пот. Прыжок*. Фу. Я облегченно вытер мгновенно вспотевший лоб и посмотрел на спину профа.
— Проф, я тут.
— Знаю, — пробурчал он, разворачиваясь ко мне. — Только и можешь перемещаться на короткие дистанции, и все. Неуч.
— В погани этого хватало, — я пожал плечами. — Остальное было не так необходимо.
— Теперь будет, — зловеще пообещал проф. — Я привязался к твоему сознанию, пока ты бездельничал на кровати, поэтому свою защиту не восстанавливай. Буду постоянно пытаться послать тебе зов и сразу пойму, когда ты сможешь его получить. Четвертый говорил, что усвоение опыта может занять несколько часов.
— Господин, — включился номер, — пока я нахожусь недалеко от Вас, никто не сможет причинить Вам вред.
Ясен пень. Посмотрел бы я на такого идиота, который бы вздумал баловаться с моим беззащитным сознанием в присутствии Четвертого. В присутствии мастера магии Разума. Ладно. Пора обедать и разобраться с трофеями. Я валялся без малого пару часов.
— Да, барон. Не ожидал. Совершенно не ожидал такого.
Горм, барон эл Вило, прохаживался около сваленного в небольшие кучки снаряжения нападавших. Больше никаких трофеев с этих голодранцев мы не получили. Потом отходил подальше и оценивал повреждения, нанесенные стене деревни и воротам. Хмыкал. Потом внимательно смотрел на рысей, разбивших палаточный городок на поле перед деревней. Снова хмыкал и возвращался к снаряжению.
— Да, барон. Не ожидал. Совершенно не ожидал такого.
Пошел четвертый круг. Я отошел к Норму, Торму и Бонару. Ну никакой фантазии не было у деда Норма. Так назвать своего сына и двух внуков. Хотя Норм говорил, что старикан был выкован из железа. Всех в анклаве в кулаке держал. Когда он ушел к Создателю, соседи облегченно вздохнули и заказали достойные службы по усопшему. Пусть ему там понравиться. Не надо возвращаться. За него на хозяйстве анклава остался барон Синар, так с ним хоть спорить можно не опасаясь удара меча.
— Да, барон. Не ожидал. Совершенно не ожидал такого.
— Норм, — склонился я к уху приятеля. — Долго еще это будет продолжаться?
— Нет, — философски ответил он, — еще пять-шесть заходов и отец успокоится.
— Долго еще это будет продолжаться?
— Нет, — философски ответил он, — еще пять-шесть заходов и отец успокоится.
— Жди, — усмехнулся Торм. — Такого побоища давно не было. Десять, как минимум. А то и двадцать. Я мысленно застонал.
— Что загрустил, — толкнул меня налокотником Норм, — пойдем лучше выпьем.
— Действительно, — оживился Торм, — а что мы ждем?
— А он? — я показал на барона. Братья рассмеялись и переглянулись. Бонар резко закашлялся.
— Для него это зрелище лучше любой выпивки, — весело заявил Торм.
— Он даже не заметит, что мы ушли, — поддержал его Норм.
— Нет, — включился Бонар, — заметит и обрадуется, что всякие молокососы, которые ничего не понимают в жизни, не будут мешать получать удовольствие ветерану битв на Рении и Пилосе, Крайне и Дагосе, Ил..
— Хватит, — в ужасе прижал руки к ушам Норм, — мы от отца это каждый день слышим.