— Сын мой, — вкрадчиво начал святоша, — ты готов пройти проверку на лояльность Создателю?
Все ясно. Я собираюсь основать темную ложу и по дурости зашел в церковь. Он что только был выпущен с кратких курсов СМЕРШа?
— Готов, отец Карит. Более того, я проходил ее год назад. А недавно меня на остатки тьмы в душе проверял епископ Белгора.
Церковник изобразил филина. Мне все надоело. Мне фиолетово. Ничего ты не поймешь, сыскарь. В Белгор многие приезжают, чтобы получить благословение в Храме Единого. Там ведь тоже рулит отец Анер, но он предпочитает находиться на передовой. К уцелевшей частичке древнего храма ни одна тварь не подойдет. Другое дело, что там нельзя долго находиться охотникам. В погани отблеск света Создателя, накладывающийся на человека, при его длительном нахождении в этом храме, твари прочухают на раз. Поэтому клирики в погань и не суются. Голова есть и запрет на это дело митрополита тоже. А отец Анер проверял меня совсем по другой причине. Он боялся, что я могу последовать за Яром. Не дождетесь. Сам я не уйду.
— Ну? Мне надоело молчание.
— Отец Карит, давайте я пройду Вашу проверку и закончим дело побыстрее. Я спешу. Куда мне пройти?
— Не надо, сын мой. Я не слышал о прислужниках Проклятого, которые спешат с этой процедурой, — церковник улыбнулся.
Ну вот. Стал похож на человека. А то скорчил морду. Клирик достал из шкатулки лист бумаги и, посмотрев на меня, стал ее быстро заполнять. Вот так. Пусть делом занимается.
Вот так. Пусть делом занимается. Регистрация мне нужна. Нет, можно и без нее, но проблемы будут. Оно мне надо? Тем более, что церковь в этом деле не давит. Прижмешь и останешься с носом. Маги просто будут посылать подальше, а учитывая их вес и значимость…
— Сын мой, — оторвался от бумаг церковник, а как будет называться твоя школа?
— Джокер.
— Джокер? — удивился клирик. — А что это значит?
— Это значит, туз в рукаве у карточного шулера.
Церковник откинулся на спинку стула и расхохотался. Совсем стал человеком.
— Оригинальное название, — посмеиваясь, сказал он. — Наверняка оно обозначает твои пристрастия.
— Конечно, — улыбнулся я, — люблю удивить противника.
— До смерти, — наклонил голову Карит.
— Как получится, — ответил я с самой честной физиономией. Улыбаясь, он закончил оформлять бумагу.
— Поставь подпись, сын мой. Приложив палец, я стал обладателем необходимой бумаги.
— Сколько я должен, отец Карит?
— Пятьдесят золотых за разрешение и если пожертвуешь сверху толику малую, я буду только рад. Понятно. Вздохнув, я положил полупустой кошелек на стол.
— Здесь восемьдесят монет, отец Карит. Благодарю.
Церковник слегка удивился. Ясен пень, не каждый день такие пожертвования идут в кассу. А мне все равно в банк заезжать. Все деньги я отдал номерам и совершенно не рассчитывал на тинов Колара.
— Удачи тебе, сын мой. Многие основывают свои школы, но получается только у единиц.
— Знаю. Спасибо Вам. Я развернулся к двери.
— Постой, сын мой. Я провожу тебя. Церковник выскочил из-за стола и подошел ко мне.
— У меня есть к тебе вопрос.
— Спрашивайте, отец Карит. Я открыл дверь и пригласил парня на выход.
— Скажите, барон, — он искоса посмотрел на меня не переставая перебирать ногами, — а в Вашем владении есть церковь?
— Понятия не имею, — честно ответил я, — я там никогда не был.
— И Вы отправляетесь в пограничье, не будучи местным жителем? — изумился клирик.
— Да.
— Вы смелый человек, барон, — задумчиво сказал он, — и Вы уверенны в своих силах.
— Жизнь такая.
— Согласен. Вот что, барон. Церковник остановился около двери храма и задумался.
— Знаете что, — он замялся.
— Отец Карит, — улыбнулся я.
— Ладно, — он тряхнул головой, — если Вы обнаружите, что церкви в Вашем владении нет и решите ее построить, то не могли бы Вы прислать сообщение для меня.
— Зачем Вам это?
— Просто сообщите, — улыбнулся церковник. — Вас это не затруднит?
— Нет. Договорились.
Я все понял и у этого в голове бродит романтика подземелий, пограничья и так далее. Княжество благополучное. Слуги Проклятого здесь есть наверняка, но шифруются почище всяких Штирлицев. Скучно парню.
— Спасите!
Раздавшийся с улицы дикий крик стер мою улыбку и заставил выскочить за дверь.
М-да. Мне нужно отказаться от своих барских привычек. Здесь не Белгор, дом герцога Ланда или Бренн. Картина Сурикова. На брусчатке площади лежит мастеровой. Вернее, человек в одежде мастерового. Поставив копыто на его грудь, довольный Пушок наверняка думает о том, как незаметно для меня убить бедолагу и куда спрятать тело. Столько мяса он сразу не съест. Второй ночник лежит поодаль и вспоминает, как нужно дышать.
— Создатель!
— Нет, отец Карит, не Создатель. Это мой конь. Боевой конь. Зря воры пытались увести его вместе с заводным. Пушок, — окликнул я хулигана, — я все вижу.
Гримаса разочарования на морде драка и фырканье. Пушок развернулся ко мне, при этом совершенно случайно наступив копытом на пах неудачника. Раздался очередной вопль. Потом утробное бульканье и тишина. Ночник потерял сознание от боли.
— Отец Карит, я запомнил Вашу просьбу.
Склонив голову перед ошарашенным церковником, я шустро сбежал по лестнице.