И трудно сейчас сказать, какой бы выросла я, не будь моей матерью магичка и член Ковена магов, а отцом… Моим отцом стал повелитель демонов одного из соседних миров.
И если я и поняла, что это значит, то значительно позже того дня, когда мама рискнула меня ему показать. Тогда же… он был просто отцом, которого я одновременно и жаждала, и боялась увидеть. Любила, еще не зная, и надеялась, что он будет любить меня так же, как и я его.
Пальцы Асии чуть дрогнули, сжимая мою ладонь, словно теперь уже она делилась со мной своей нежностью, помогая справиться с неожиданно нахлынувшими на меня чувствами. Тоской, сожалением, ожиданием, радостью… и пронзившей сердце болью.
Я так мало знала эту женщину, но как много стала значить она в моей жизни! Как много…
Мысли бежали неспешным потоком, сменяя перед моим внутренним взором картинки, которые казались фотографиями из старого альбома. Вроде и было, но…
Наверное, я задремала, убаюканная окутавшим меня и сестру моего мужа покоем, потому что не услышала стука в дверь и лишь почувствовав присутствие в комнате постороннего, открыла глаза.
Уже зная, кого увижу.
— Как ты?
Элизар поставил поднос с едой на небольшой столик, стоящий неподалеку и пододвинул его ближе ко мне.
— Пока держусь. — Я потянулась, разминая затекшие мышцы, стараясь ни на мгновение не прервать свой контакт с телом жрицы. — Но от непонимания того, что происходит вокруг, уже начинаю потихоньку звереть.
Бокал с сильно разбавленным водой вином встал на краешек стола, чтобы я могла дотянуться, а тарелка, которую граф наполнил, следуя выбору моего взгляда, опустилась мне на колени.
— Ты помнишь ту ночь, когда я кинулся тебе на помощь на дороге в Камариш?
Я чуть приподняла бровь, удивляясь не только тому, о чем он заговорил, но и выражению его лица, которое было уж слишком серьезным.
— Такое трудно забыть. Тот план был первым, который одобрил отец. И довольно рискованным. Но почему ты вспомнил о нем сейчас?
Элизар чуть сдвинул тонкое покрывало, которым была укрыта Асия и присел на край кровати и как-то надломлено улыбнулся.
— У меня просто не было другого случая сказать, что я ни о чем не жалею.
Этот разговор еще не успел начаться, а уже все меньше и меньше мне нравился. Впрочем… весь сегодняшний день был таким. Так же как и вчерашний, и каждый, с того самого, как даймоны вступили на нашу землю.
— Как твоя рука? — Догадываться о том, что в действительности стояло за вопросом графа, мне совершенно не хотелось.
Нам каждому было о чем сказать друг другу, но… сейчас все это выглядело как исповедь, за которой следовало прощанье и последний путь… Для кого-то из тех, кто уже успел стать частью жизни.
И я не хотела… я боялась, что все именно так может и оказаться. Так что воспользовалась возможностью перевести разговор. Хотя и сама прекрасно знала, что стараниями мамы рана, полученная им во время боя в приграничье, его уже нисколько не беспокоила.
— Для того, чтобы держать в ней меч, еще слабовата. А для кинжала — в самый раз. За мою способность защитить тебя или Закираля, ты можешь не беспокоиться.
Он понял тайный смысл моего маневра и легкой улыбкой дал понять, что ничего против не имеет. Мое душевное состояние для него всегда имело значение.
И я ему за это была благодарна. Как и за то, что он всегда был рядом, когда мгла сомнений и отчаяния касалась меня своим крылом.
— Как там дела? — Я повела головой в сторону двери, будучи уверенной, что он поймет, о чем я хочу узнать.
Не так уж много было 'там', которые меня так интересовали.
— Сегодня получше, чем вчера. После того, как ты ушла, Закираль еще какое-то время находился у себя в кабинете, а ближе к обеду решил прервать свое добровольное затворничество и предложил устроить небольшую тренировку, а меня отправили сюда, сочтя недостойным их противником.
Не знаю почему, но меня это насторожило. Будь все так хорошо, как говорил граф, я должна была ощутить эти изменения первой. Я же… все так же была уверена лишь в одном: он жив. Но не могла даже определить, где он сейчас находится.
— Агирас с ним? — Моя неосознанная тревога проникла в голос, заставив напрячься и графа.
— И Радмир с Дер'Ксантом и Веркальяром тоже. Что тебя беспокоит?!
Что меня беспокоит… Если бы я сама это понимала. Скорее, то ощущение, которое я вынесла после разговора с Агирасом.
Я и сама собиралась пообщаться с ним, а после подсказки брата, решила с этим не затягивать.
И хотя ничего нового он сказать мне не сумел или… не захотел, по тому, насколько он выглядел спокойным, я могла без всяких сомнений сделать вывод, что он от меня что-то скрывает. И это что-то… было связано с моим мужем.
— Карим не может обнаружить сыновей Закираля и его это очень удручает. Я опасаюсь, как бы он не начал решать эту проблему самостоятельно.
Элизар задумался лишь на мгновение и… отрицая, покачал головой.
— Ялтар знает, что такое ответственность. И вряд ли не понимает, насколько ценной является его жизнь.
— А вот Агирас с тобой не согласен. — Я вынуждена была отвлечься: тело Асии вздрогнуло, а на ее лице отразилась печаль, словно то, о чем мы разговаривали с графом ее удручало. Впрочем, скорее всего так оно и было. Не зря же мама просила в присутствии сестры о Рамоне не упоминать. — Он считает, что его господин всегда предпочитал рисковать сам, оберегая своих воинов. Да и осознание того, что он стал Ялтаром вряд ли к нему пришло.
Да и осознание того, что он стал Ялтаром вряд ли к нему пришло. Не говоря уже о том, что опека, которой его окружили, вряд ли пошла ему на пользу.
— И ты считаешь, что последнее — неправильно?