— Через несколько дней я позволю твоему сыну открыть портал в мою резиденцию и захватить себя.
Надо было бы добавить в выражение лица побольше удивления, но… я была слишком занята едой, чтобы бурно реагировать на то, о чем догадалась и без Тинира.
— Это весьма сильный ход, чтобы закончить вторжение и передать власть Закиралю.
Он тоже не удивился моей осведомленности. Лишь уточнил:
— Маргилу подсказал?
Ответить сразу я не смогла. Вилдор продолжал оставаться отрешенным, не замечая, как я поглядываю на открытую бутылку вина. Пришлось самой поухаживать за собой: отставить тарелку и наполнить бокал.
— Вы все весьма неплохо дополняли друг друга. Если бы не то напряжение, в котором ты меня держал, я бы уже давно догадалась.
— Я не могу просто передать власть сыну.
— Вы все весьма неплохо дополняли друг друга. Если бы не то напряжение, в котором ты меня держал, я бы уже давно догадалась.
— Я не могу просто передать власть сыну. Это не будет соответствовать моему образу.
Хотела я хмыкнуть в ответ на его слова, но… это могло вырваться диссонансом из нашего разговора. Так что отделалась просто вопросом:
— Тебя это настолько беспокоит? — Вместо привычного мне сарказма, в моем голосе звучало только любопытство.
Впрочем, именно так все и было. Вот только ответа я так и не услышала.
— Но я не хочу, чтобы именно ему пришлось меня убить.
Изумительная сцена… могла быть, если бы все не происходило в жизни.
— И ты хочешь, чтобы это сделала я? — Фужер с вином все еще был в моих руках, заставляя меня мучиться вопросом: поставить его на стол или все-таки сделать глоток.
Победило второе. Истерику закатить я всегда успею, а вот подбодрить себя благородным напитком…
— Тебе есть за что отправить меня в Хаос.
Поразительный разговор. Нам осталось лишь обсудить, как именно я это сделаю.
— Тебя не устраивает Сэнар?
Не думаю, что Тинир оказался не прав и в этом. Вряд ли эта четверка не действовала заодно.
— Он предпочел уйти вместе со мной, — и, предвосхищая мой вопрос, так же спокойно добавил, — и Айласом.
— Тогда остаются лишь двое: Кадинар и я.
Интересно, а как бы я реагировала на это предложения, не знай о таких мелочах, как ритуал разделения души?
— Кадинар проводит нас в последний путь и уйдет следом. — Он все-таки оглянулся, вглядываясь в мои глаза.
Но я к этому была готова. И если внешне выдержка меня не подводила, то взгляду я прибавила не существующего там смятения.
— А если я отвечу 'нет'? — Рука чуть подрагивала, ставя бокал на широкий подоконник.
— Я буду вынужден заставить тебя ответить 'да'.
— Но почему?! — Это восклицание никак не входило в мои планы.
Но меня действительно интересовало то, что он ответит. Потому что в его ответе должен был быть смысл.
— Так будет лучше для всех.
И я, соглашаясь, опустила голову: для него так действительно будет лучше.
Глава 19
Аарон Арх'Онт. Лилея
Хотел бы я поверить до конца, но… Если бы позволил себе это хоть единожды, уже давно перестал быть Повелителем демонов. Поэтому все сказанное Олейором принял к сведению, но выводы делать не спешил. Как и перебрасывать воинов с юга.
Если вспомнить о любви правителя Дарианы к многовариантным ходам, все, что он дал нам узнать, вполне могло не соответствовать действительности. И мне непозволительно было не учитывать и такую возможность.
И, я думаю, не только мне.
Судя по тому, что я видел, сам и юный Д'Тар продолжал сомневаться в том, что ему стало известно. Пусть и по иным, чем у меня, причинам. И появление Карима этой уверенности ему не прибавило.
— Что тебя тревожит?
Я сначала ощутил, а потом и услышал появление вернувшейся из лазарета Рае. Но даже не поднял головы, продолжая вглядываться в танец огненных саламандр, которые были едва различимы в языках пламени, и вслушиваться в то, как весело потрескивают поленья в камине, выстреливая крошечными угольками.
Потому что если бы сделал это, не смог удержать себя от того, чтобы подойти к жене и прижать к себе, впитывая тепло ее тела. Вновь и вновь возвращая себе веру в то, что она — моя.
Но я знал, пока она не примет ванну, смывая с себя боль, которую ей пришлось ощутить, пока уют и спокойствие принадлежащего лишь нам двоим мира не вернут покой в ее душу, она не сможет отозваться на мою ласку. Не сможет оттаять, выйти из-за тех щитов, что позволяли ей сохранять мужество, видя чужие страдания. И пытаясь их облегчить.
— Мы договорились, Рае, что ни ты, ни Таши не лезете в наши проблемы. — Я произнес это с некоторым опасением, что ее ответ мне не понравится.
Не тем, конечно, что мое заявление могло оскорбить ее, вызвав высказанное в присущей ей насмешливой манере неодобрение. Она, так же как и наша дочь, очень четко осознавала границы того, где ее присутствие будет уже нежелательно.
А как раз тем, что я сам же и собирался нарушить установленные мною принципы, как никогда нуждаясь в ее взгляде на происходящее. И она просто не могла не ощутить этого в моих словах.
Что бы не случилось с ней в детстве, для нее образ отца не приобрел жесткого стереотипа, за рамки которого она не смогла бы выйти. И именно поэтому ее мнение меня сейчас очень интересовало.