— Не бойтесь. Я все?таки успела ее вызвать. Она прилетит.
— Кто?
— Тетя Инари… — это Дашка. — Вы живы?
Японка устало закрыла глаза.
— Эй, вы! — подала голос со сцены Анастасия Либенкнехт. — У вас ко мне еще какие?нибудь претензии?
У меня к тебе претензии, старая ведьма!
… Громадное окно зрительного зала, занавешенное длинной шелковой портьерой, вдруг взорвалось осколками и щепками рамы. И, зацепив одним крылом портьеру, полыхая пламенем и пуская раскаленные струи пара, в зал влетел разъяренный серебристо?сиреневый дракон. Взгляд его ртутных глаз сфокусировался на Анастасии и ее автоматчиках. Издав громоподобный рык, дракон прицельно выпустил струю белого пламени, заставив террористов врассыпную кинуться со сцены. Анастасия же стояла, словно и пламя не причиняло ей вреда.
— Это ты, — только и прошептала она.
Следующая струя пламени все?таки заставила ее бежать.
В зале поднялась страшная суматоха. Люди бросились к аварийным выходам, вызванная охрана и спецназ метались, отлавливая ошалевших от вида дракона террористов?захватчиков, кто?то тащил огнетушители, заливал пеной вспыхнувшую сцену, а посреди всего этого кошмара над телом Инари стояли Авдей, Марья, Дарья и Татьяна Алексеевна. Стояли и смотрели на беснующегося дракона.
— Это и есть ваша мама, девочки, — слегка торжественно сказал Авдей.
Вот не вовремя он это сказал! Потому что к дракону, выкуривающему из?за кулис Анастасию, вдруг подбежали две перепачканные девочки и запрыгали перед пышущей пламенем мордой:
— Мама, мамочка! Ты вернулась! Это же мы, мамочка!!!
Дракон растерянно хлопнул пастью и присел на хвост, как с разбегу ткнувшийся в стену бульдог. А потом…
Произошло то, чего так долго ждало семейство Белинских.
Дракон словно съежился, его шкура провисла и начала сыпаться, как кукурузные хлопья — в миску с молоком. Жуткая морда с ртутными глазами подернулась дымкой, и через какое?то мгновение Вика, прежняя Вика, взлохмаченная, растерянная, в драном сиреневом халатике стиснула дочерей в объятиях и заревела в голос.
К маминому реву присоединились девочки, потом Татьяна Алексеевна, заливаясь слезами, бросилась обнимать вернувшуюся в человеческий облик дочь. Авдей, стискивая зубы, изо всех сил пытался не пустить скупую мужскую слезу, но в конце концов не выдержал и присоединился к семейству.
— Авдей…
— Вика…
— Мама!
— Мамочка!
— Извините, товарищи, что отвлекаю, — проговорил кто?то, и все семейство, расцепив объятия, взглянуло на перемазанного сажей спецназовца. — Тут, кажись, что?то вроде дракона было…
— Было! — радостно подтвердил Авдей.
— И сплыло! — добавила Маша, гордо придерживая свою повязку.
А Дашенька ничего не сказала, только теснее прижалась к теплой, человеческой маминой руке.
— Ни хрена не понимаю, извините, — развел руками спецназовец. — Да, кстати! А вот эта гражданка мертвая вам не знакома?
… Инари Такобо лежала на носилках. Лицо ее было белым и мраморно?холодным, а тело разворочено пулями. Подошедший врач с сожалением поглядел на японку, для порядка тронул пальцами артерию на шее и прикрыл лицо Инари простыней:
— Мертва. Ничего удивительного — при таких?то ранах… Уносите.
Уносите.
— Инари, — сдавленно прошептал Авдей.
— Погодите! — крикнула Вика и схватилась за бортик носилок. — Это же Инари Такобо, моя названая сестра! Она не должна, не может умереть!
— Медицина здесь бессильна… — выдал заученную фразу врач.
— На фига мне ваша медицина! Куда вы ее везете? В морг?! Не дам! Я отвезу ее к себе домой…
— Вика, — тронул ведьму за плечо Авдей, — я, конечно, все понимаю… Мы перед Инари в неоплатном долгу — она нам жизнь спасла и тебя вызвала, но… Ведь ничего нельзя сделать!
— Можно! — полыхнула глазами Вика. — Это говорю я. А ты знаешь, кто я. Так что мы забираем эту женщину.
— Это невозможно…
— Я прошу прощения… — раздался тихий голосок.
— Господин Синдзен?!
Да, это был злосчастный японец, из?за которого и разгорелся весь сыр?бор.
— А мы думали, вас уже… того, — неловко пробормотал Авдей.
— Я сумел избавиться от своих пленителен, — кратко пояснил Синдзен и наклонился над телом Инари. — Бедная девочка… Умерла как настоящий герой.
— Она не умерла! — опять вклинилась Вика. — Я докажу!
— Так, — посуровел спецназовец. — Давайте уже что?то решать с телом.
— Хорошо, — кивнул головой Хидэо Синдзен. — В таком случае, тело этой женщины забираю я, поскольку являюсь ее соплеменником и сюзереном. Похороны госпожи Такобо должны произвестись в соответствии с традициями моей страны. У кого?нибудь есть мобильный телефон?
Ему протянули трубку.
— Я звоню в посольство Японии, — пояснил Синдзен и, набрав номер, быстро заговорил на японском.
— Сейчас прибудет машина за мной и госпожой Такобо. Я сообщу вам о времени траурной церемонии.
— Да послушайте же! — отчаянно воскликнула Вика. — Я могу ее оживить!
Господин Синдзен посмотрел на Вику долгим внимательным взглядом.
— А вы уверены, что госпожа Такобо желала бы этого?
С этими словами тщедушный старичок легко поднял с носилок тело Инари и в сопровождении охранников, которыми теперь театр был напичкан, как пасхальный кулич — изюмом, пошел к выходу.