Столовая, как отметил наблюдательный взгляд вымывшегося полковника, была отделана поскромнее, чем Малахитовый кабинет, куда его поначалу привели. Однако и тут во всем чувствовался запах больших денег, дуриком вбуханных в ковры, обшивку стен (натуральный дуб. Или кедр, решил Кирпичный) и высокие резные старинные буфеты, в которых остро поблескивал хрусталь вперемешку с серебром и золотом. В простенках между буфетами висели яркие расписные веера, вид которых напомнил Дрону Петровичу об ужасной комнате Просветления и Обретения Гармонии… Нет, если б дали в руки полковника такие деньги, он бы их, конечно, на хрустали да ковры с веерами не потратил. Он бы купил себе какой?нибудь необитаемый островок в районе Атлантики и вертолет, чтоб до этого островка долететь.
Он бы купил себе какой?нибудь необитаемый островок в районе Атлантики и вертолет, чтоб до этого островка долететь. И не достали б полковника там ни тюремное начальство, ни родственники с их вечными финансовыми проблемами, ни даже эта непонятная старуха Анастасия…
От этих размышлений полковника отвлек большой овальный стол, накрытый снеговой белизны скатертью и уставленный таким количеством таинственно прикрытых крышками серебряных судочков, горшочков и мисок, что у Дрона Петровича немедленно засосало под ложечкой. «Отставить! — сурово одернул он себя самого. — А ежели вся эта еда — гадость какая?нибудь, вроде лягушек и бананов жареных? Или вообще отравлена!» Тут припомнил Дрон Петрович все свои мысли насчет того, что он собирается стать разведчиком в тылу врага, тайным агентом, в обязанности коего входит неусыпляемая бдительность при нахождении в стане противника. Насчет противника полковник не был окончательно уверен, но знал, что осторожность никогда не бывает лишней. Однако взор полковника, вопреки всем внутренним приказам, возбужденно скользил по сервировке стола, задерживаясь на утопленных в блестящих ведерках со льдом высокогорлых бутылках, на длинных тарелках, содержимое коих покуда было заботливо прикрыто чистыми салфетками.
— Я что, один буду ужинать? — спросил полковник у маявшегося рядом Никиты.
— С вашего позволения, Дрон Петрович, я составлю вам компанию, — раздался уже знакомый полковнику женский голос, и в столовую, раздвинув панель дубовой стены, шагнула Анастасия, заставив тем самым полковника снова слегка ошалеть и разинуть рот. Как ни крути, а эта баба действовала на Кирпичного пугающе. Зато Никита при виде хозяйки оживился, достал свой мобильник, принялся отдавать распоряжения, видно, кухаркам или официантам…
— Я полагаю, вы не против, — продолжала ухмыляться Анастасия и с той же ухмылочкой подошла к столу. Тут же к ней бросился Никита, поспешно подставил стул с высокой резной спинкой. Анастасия села, выдернула из салфеточного кольца большую салфетку, аккуратно расстелила поверх платья. — Прошу вас, полковник, присаживайтесь.
Дрон Петрович занял второй стоящий у стола стул. Тут же в столовой материализовался лощеный хрупкий человечек, напоминавший повадками и видом побритую крысу. Он подал приборы: Анастасии из чистого золота, а полковнику — фарфоровый. Ножи и вилки, впрочем отметил, Дрон Петрович, пока не решаясь взять ни того ни другого в руки, были серебряные. Волшебным образом исчезли крышки с судков и чашек, соскользнули куда?то укрывавшие яства салфетки, и полковник узрел на столе неописуемое изобилие блюд, о которых разве что слыхал или читал в газетах в разделе «Светская хроника»…
— Что вы будете пить, Дрон Петрович? — спросила Анастасия, меж тем как крысинообразный лакей наливал ей шампанского в высокий сияющий фужер.
— Водку. — В своих пристрастиях полковник был удручающе однообразен.
— Фу, — поморщилась его сотрапезница. — Я бы порекомендовала вам перейти на херес.
Перед полковником вмиг материализовался бокал, лакей подсуетился и наполнил его янтарной благородной жидкостью.
— Херес настоящий нынче дорог, — зачем?то пробормотал, смущаясь, полковник. — Да и подделывают его часто.
— Не беспокойтесь, — опять усмехнулась Анастасия. — Подделок здесь нет. И средств у меня пока предостаточно. Выпьем, полковник!
— За что? — спросил Дрон Петрович, беря бокал. Ноздри приятно щекотнул аромат крепкого вина?настоящего, беспримесного и оттого весьма соблазнительного.
— Как за что? — изобразила удивление женщина без возраста. — За успех нашего общего дела. Пейте, пейте!
Полковник не сдержался и выпил. Потом еще не сдержался и еще. Его охватило тепло и приятное чувство довольства жизнью.
Пейте, пейте!
Полковник не сдержался и выпил. Потом еще не сдержался и еще. Его охватило тепло и приятное чувство довольства жизнью. А тут еще лакей подкладывал на тарелку закуски, поясняя шепотком:
— Тартинки с икоркой и мозгами горячими, судачок заливной?с, шафруа из дичи с трюфелями?с, откушайте…
Дрон Петрович слегка даже протрезвел от такой роскоши и поглядел на Анастасию: чего ради она на него такое добро переводит? Та заметила озадаченный полковничий взгляд, перестала кушать фазана в рейнском вине и успокаивающе сказала:
— Что вы, Дрон Петрович, все сидите, как неродной? Бросьте ваши глупые мысли и ужинайте, коль голодны. Мне вас травить вовсе не резон.