— Вот наш столик, — указала мама. — Далековато от сцены, но ничего.
— Ба, давай еще погуляем!
— Нет, лучше посидим. Я туфлями натерла ноги.
Мы уселись за стол. Баронет глянул на часы.
— До Нового года еще три часа. Проводим старый?
— Да, — согласилась я. — Авдей, налей шампанского. А детям пусть принесут соки и фрукты.
На украшенной белыми сверкающими елками сцене уже кто?то выступал. Гремела музыка, по залу метались разноцветные круги прожекторов. Слишком шумно, слишком многолюдно, бестолково и наигранно?весело. Напоминает плохо организованный шабаш… Ну почему меня никто не послушал? Почему мы не стали, как и раньше, отмечать этот праздник по?семейному, в тихом кругу?!
— Вика, у тебя опять лицо мрачнее тучи, — шепчет Авдей. — Улыбнись, на тебя дети смотрят.
Я выдавила из недр души улыбку, но дети уже смотрели не на меня. На сцене появилась популярная телеведущая и объявила, что грандиозное новогоднее шоу начинается.
— Ура! — завопили мои девчонки, когда с потолка посыпалось конфетти. Обожаю конфетти. Особенно, когда оно сыплется мне за воротник и потом весь вечер царапает спину!
— А теперь, дорогие друзья, нам нужно позвать Снегурочку! — жизнерадостно заявила ведущая.
— Сне?гу?роч?ка!!! — принялся громко скандировать зал.
— Интересно, — спросила я, — а Дед Мороз где?
— Вика, — улыбнулся мне из?под полумаски Баронет. — Можно тебя на минуточку?
Он взял меня за руку и подвел почти вплотную к сцене, но так, чтобы за ослепляющим светом софитов нас с ним видно не было.
— В чем дело, Баронет?
— Обрати внимание на Снегурочку.
На сцену вышла Снегурочка. Была она какая?то чересчур высокая и худощавая. Белая парчовая шубка, отороченная песцом, смотрелась на ней мешковато. Из?под кокошника вились явно синтетические косы. А лицо было так набелено…
— Они что, не могли кого?нибудь помоложе на эту роль выбрать?
— Вика, иногда я поражаюсь твоей близорукости.
Ах, так? Хорошо! Я пристально всматриваюсь в белую фигуру на сцене.
И покрываюсь холодным липким потом!
— Она же мертва! Должна быть…
— Твоя тетка? Как видишь, вполне жива и даже играет роль. Впрочем, эту ее роль мы еще разъясним.
— Я ничего не понимаю! Как она здесь оказалась? Зачем?!
— Ну, как оказалась, сказать не могу — не знаю. А вот зачем…
Баронет берет меня за плечо и разворачивает в сторону правительственных столиков. Там, среди каких?то джентльменов в черном, сидит и мило улыбается Хидэо Синдзен.
— Баронет, вы его подставили? Она же его просто убьет, если поймет, что уже не успевает ничего добиться!
— Неужели ты считаешь меня таким болваном? Это морок.
Там, среди каких?то джентльменов в черном, сидит и мило улыбается Хидэо Синдзен.
— Баронет, вы его подставили? Она же его просто убьет, если поймет, что уже не успевает ничего добиться!
— Неужели ты считаешь меня таким болваном? Это морок. Таких мороков Синдзена здесь еще несколько штук.
— А настоящий?
— Там, где ты его спрятала. Не волнуйся, ему не скучно. У него есть телевизор и общество Инари Такобо.
«Снегурочка» меж тем, не выказывая особенного энтузиазма, зазывала на сцену детей, приказывала им читать новогодние стихи, а подручные «зайцы» выдавали детям коробки с подарками.
— Только бы Машка с Дашкой на это не купились, — прошептала я.
— Я предупредил жену. Она проследит.
«Снегурочка» тут как раз глянула в ту сторону, где сидел лже?Синдзен. И я увидела, как ее глаза знакомо вспыхнули. Она стала спускаться со сцены в зал…
— Что ж, пора появиться Деду Морозу! — сказал Баронет и… исчез.
— Эге?гей, залетные! — откуда?то сверху раздался веселый бас.
В зале бешено зааплодировали: с потолка спускался на парашюте неведомо откуда взявшийся Дед Мороз. Он приземлился прямо перед «Снегурочкой».
— Баронет, вы великолепны! — только и сказала я. И тут мне в бок ткнулось дуло пистолета.
— Не делайте лишних движений, Вика…
— А, Мулен Руж. Предатель…
— Вовсе нет. Бизнесмен.
— И как ваш бизнес, процветает? Я могу хотя бы повернуться, чтобы посмотреть в ваши подлые волчьи глаза?
— Только медленно.
Я повернулась, ощущая боком холод пистолетного ствола.
— Так я и знала, что вы в костюме Деда Мороза…
— Да. А как вам нравится моя «Снегурочка»?
— Чересчур стара для роли травести. Вот из меня бы отличная Снегурка получилась. Или даже Снежная королева.
— Ваш Дед Мороз — кто?
— Тот самый Баронет, которым вы меня пугали.
— Когда?
— А помните: спасайтесь, Вика, это Огненный Змей, губитель всех ведьм! Брехун вы, Василий Пуньков! Так, кажется, звучит ваше настоящее имя?
— А вот грубить не надо.
— Я лишь констатирую факт, что вы хам, быдло и предатель. И я вас скоро убью. И рука у меня не дрогнет.
— Да, — его глаза остро блестят. — Но оружие?то у меня.
— Ошибка. Теперь у меня. — Я перехватила пистолет и приставила его к груди оборотня.
— В нем обычные пули, — прохрипел тот. — А меня можно убить только серебряными…
— Договорились. Силой истинной ведьмы и властью, данной мне над всеми металлами, я повелеваю этим пулям стать серебряными! И бесшумными…
Он начинает превращаться в волка, вцепляясь когтистой лапой мне в бедро, и я стреляю. В этот момент на сцене взрываются хлопушки, и выстрела никто благополучно не слышит.