Мир на мгновение стал резок и отчетлив.
— Баксик, — прошептала Инга, устало щуря слезящиеся глаза, — я уже умерла, да? Брось эти железки, брось, ты порежешься… Таля, не подходи ко мне, этот столб липкий, я приклеилась… я, наверное, больная, еще заразишься… Таля, а где папа? Анджей с вами?..
Бакс по-волчьи оглянулся на притихшую толпу и встал рядом с Ингой, обвисшей на невидимых веревках, а вокруг уже выстраивались, окружая столб непрочным живым кольцом — белый до синевы Щенок Кунч, угрюмый Черчек с топором, задвигающий себе за спину сопротивляющегося Тальку, однорукая Вилисса, насупленный Пупырь и дрожащие не то от страха, не то от возбуждения парни с Дальних Выселок…
Возле Пупыря обнаружилась довольно своеобразная компания — сутулый Страничник Свидольф, по локоть закатавший рукава своего балахона и откинувший капюшон, так что его обширная плешь устрашающе сверкала на солнце; а у ног Страничника подпрыгивали два крохотных лохматых человечка, и тот, что был покрупнее, грозно размахивал ржавым кухонным ножом.
Лишенные Лица, гроза Черчековым подвалов, Болботун и Падлюк; Свидольф всю дорогу нес их в подоле своей просторной одежды, никому не доверяя эту важную миссию…
— Эй, Свидольф, — донеслось от кучки Страничников, напоминавшей шевелящийся сугроб, — ты не там стоишь! Ты слышишь или нет?
— Там, — глухо буркнул Свидольф, — там я стою… где надо, там и стою…
И добавил сгоряча нечто такое, отчего толпа удивленно загалдела, а Бакс лишь зло расхохотался.
Страничники переглянулись.
.. где надо, там и стою…
И добавил сгоряча нечто такое, отчего толпа удивленно загалдела, а Бакс лишь зло расхохотался.
Страничники переглянулись.
— Бей их! — неуверенно выкрикнул один из них, самый молодой и потому чрезмерно горячий. — Во имя Переплета!..
Толпа зашевелилась, топчась на месте.
— Ну?! — уже более властно приказал ретивый Страничник. — Бей выползней!
Из толпы вышел человек. Человек с висящим через плечо колчаном стрел и ненатянутым луком в руках. Он неторопливо приблизился к столбу и остановился перед Баксом, заступившим ему дорогу.
— Ах я… — сказал человек.
— Что — ах ты? — оторопело спросил Бакс, крепче сжимая рукоятки серпов.
— Ничего, — ответил человек. — Зовут меня так — Ах. А больше ничего.
И развернулся к толпе, неуловимым движением натягивая лук и накладывая стрелу на тетиву.
Толпа попятилась, топча простыни Обряда Чистописания.
— Папа! — взвился в воздух пронзительный девичий крик. — Папа, подожди, я с тобой!..
Добрая дюжина подростков, расталкивая Людей Знака, выскочила вперед, а бегущая первой девчонка на ходу кинула камнем в Страничников и замерла на безопасном расстоянии от лучника — которого, похоже, побаивалась больше прочих.
— Вернемся домой, — хмуро пообещал ей отец, — по заднице получишь…
— Вот вернемся — тогда и посмотрим, — вздернула нос девчонка и подмигнула зардевшемуся Тальке.
Ах проворчал что-то себе в бороду — и вдруг вскинул лук, целясь в идущих навстречу людей, одетых в грязные и порванные городские платья.
— Не глупи, охотник! — весело крикнул тот из новоприбывших, чья забинтованная рука болталась на самодельной перевязи. — Испортишь шкуру, чем торговать станешь? Имей в виду, я у тебя свою дырявую шкуру не куплю!
— Зольд? — не опуская лука, спросил охотник. — Рыжеглазый, ты?
— Я, я, — широко ухмыльнулся дылда-Рыжеглазый, подходя с товарищами поближе. — Спасибо вот Чумбе да им — отбили у Боди, чтоб тех… ну как, вовремя мы?..
Бакс оглядел свою увеличившуюся армию и принялся насвистывать какой-то залихватский мотивчик, почесывая затылок кончиком правого серпа.
— Что ж вы делаете-то, Люди Знака? — с детской обидой выкрикнул Страничник помоложе. — Вам же их бить велено, а вы тут разговоры разговариваете, да стрелой еще в меня целитесь и камнем бросаетесь! Ну вы-то, — обратился он к толпе, — вы-то хоть будете их бить?
— Кого? — осведомились в толпе.
— Как кого? Выползней!..
— Каких выползней?
— Вы что, Люди Знака, счастья-пересчастья и вам, и вашей матери, — ослепли?! Вот этих выползней!
— А там и не все выползни, — задумчиво отметили в толпе. — Очень даже и не все. Вон и Страничник один имеется… И вовсе нельзя нам их бить, особенно смертным боем, по Закону Переплета. Опять же и выползней недавно уважали, а теперь не замечать велено. Вот мы и не замечаем… в упор.
— Козлы! — взвыл дурным голосом потерявший терпение Страничник. — Балбесы недописанные!..
— Ругается, — обиженно сообщили в толпе. — Страничник, а ругается, как выползень… козлами да балбесами зовет… Вот ему Переплет за это и наподдаст. Кричит «бейте их!», на Поступок толкает, а сам стоит и на себя брать не хочет. Хи-итрый… Ну что, Люди Знака, бить или не бить?
— Я, я беру на себя! — встрял в разговор оживившийся Талька. — Вы нас не бейте, а я все беру на себя! Ну как, годится?
— Ишь ты, — не поддался на провокацию упрямый глас народа.
— Вы нас не бейте, а я все беру на себя! Ну как, годится?
— Ишь ты, — не поддался на провокацию упрямый глас народа. — Годится… Это годится, когда под боком молодица, а тут как-никак Поступок… обмозговать сперва надо. И бить, выходит, Поступок, и не бить — Поступок… куда ни кинь, всюду клин. Эй, Белые Братья-Страничники, скажите заветное слово — пусть их всех ураганом раскидает, а мы пока посмотрим, а там и решать станем…